Айен - Дин
Шрифт:
– Поехали!
– Выдохнул синий ангел и прошёл рамку входа в пристрой цилиндра.
Экран обновился, показывая нового спортсмена.
– Вы с раскачкой?
– Спросил выглянувший из прозрачной комнаты инструктор.
Дин кивнул. Мгновеньем позже нахмурив брови он интересовался источником этой смелости. Не найдя его он удивился и хотел было обратиться к проводнику освежающей поездки... Но было уже поздно. Больше ничего не отделяло Дина от мира страха.
Цилиндр начал медленно вращаться. Прыгнув с площадки и перенеся вес вперёд объект начал движение из точки А в точку Б, но бесконечно набегающая скользкая поверхность не давала далеко
Удивительное ощущение восторга пробуждалось в груди, поглощая клетку за клеткой, пока не появится несущийся вперёд разъярённый бычок. При таком движении эйфория рождается от отсутствия прикладываемых усилий! - Сделал вывод Дин.
– Все экстремалы - наркоманы! Раз за разом бросая вызов судьбе они кидают кости, крутят рулетку, раздают карты, подключаются к игре ставка которой подчас становиться собственная жизнь. Вот их источник счастья.
Дин, плавая на месте, нарезал круги в наснеженном цилиндре. Зазвучал сигнал и перед ним зелёными лазерами нарисовалась прерывистая дорожка. Дин повернул борд в сторону выезда, и дорожка тут-же отреагировала спроектировав себя в виде спирали. Еще сигнал - дорожка стала сплошной. Дин подал корпус вперёд. Третий писк - цилиндр застыл на месте, обеспечив сноубордиста замечательным приключением. По намеченной траектории бело-синее облако проскользило петлёй и вылетело из открытого конца огромной оранжевой трубы к солнечному свету.
Зрители перед входом в горнолыжный комплекс начали собираться вокруг огромного экрана. Приветствующая информация и реклама сменились изображением летящего парня. Женщины заахали, переживая за рискнувшего как за собственного сына, а их маленькие дети тянули за штаны родителей и просили прокататься на такой же горке. Мужчины обсуждали и делали ставки - доедет парень чисто или нет.
Бело-синий спортсмен как филин, настигнувший в мышь, приземлился на снег, и превратился в бешеные санки. Мышца одна за одной получали чёткие сигналы на точное перемещение и передаваемое доске усилие. Если представить развернутые во времени работу каждой мышцы получилась бы картина достойная стены музея современного искусства. Продавив колею Дин начал прицеливаться к предстоящему виражу. Оранжевые очертание крутого поворота плавно поднимались от трассы, образовывая обеденную тарелку колосса, закопанную в снег.
У-у-уууу! Хуу-у-уу!
– Дин как ледяной серфер взял эту волну.
– Эй, босс, смотри там Дин!
– Показал на монитор друг и по совместительству сотрудник отца двух сыновей.
– Где? По телеку? Ха. Крутой у меня парень! Не испугался. Хорошо мать не видит. Николай, иди глянь!
Старинные друзья бросили общение и прильнули к развернувшемуся экрану, на котором в белую бездну падал один из сыновей присутствующих.
Дин завершил вираж. С алмазным хрустом разрезал кантом большую дугу наста и выехал на прямой участок трассы. Искрящийся утрамбованный снег спортивной дорогой уносился вниз, рисуя ограждениями извилистые повороты и предстоящие препятствия. А снизу на него смотрел небольшой туристический городок, играя своей пестротой на фоне белизны и зелени.
Вдруг он почувствовал удар своего сердца. Они исходили не из груди и первый раз в жизни слышались так громко. Толчки были в голове. Ещё один сильный удар. Всё
– Эээй, что со мной?! Какого чёрта происходит?
– Подумал Дин.
Сверху голубое небо с белоснежными облаками накрывала тьма, увеличивая насыщенность, как дешёвый фильтр для фоток социальных сетей.
– Не могу головой двигать, моргать! Вообще ничего не могу!
Очертания мира растворялись, окислённые воздухом. Становилось душно и не по себе. Дин старался убедить себя в нормальности происходящего и вернуться в исходное состояние. Но сделать этого категорически не получалось.
– Страх? Его нет! Похоже, этому чувству просто не хватает времени существовать.
– Рассуждал Дин.
Сознание вышло из-за спины, показав красивые синие крылья, светящийся борд и рассечённые им, взвешенные в воздухе, снопы снега. Фигурка Дина стояла, застыв во времени.
– Твою мать! Это ж я! От третьего лица. Смешно. Если бы могло быть правдой. Какого хрена происходит!? Я что сплю? Нет, ну я же не умер! Эй, Динчик, вставай, пора завтракать! Отлично! Можно делать что хочешь! А почему бы мне не вернуться в мое тело и полететь загорать на Гоа?! Надо просто захотеть... Захотеть... Ну же... Это осознанное сновидение...
Весь свет свернулся в точку, оставив вокруг тьму. Точка исчезла. Тьма перестала существовать без света. Дин осознал, что не может даже думать - только чистое восприятие происходящего и приятная тупая боль во лбу. Ну, хоть что-то... Перед ним появились три жёлтых пятна разного тона. Он сконцентрировался на них и начал двигаться в их сторону. Пятна стали наполняться другими пятнами, фокусироваться, приобретать очертания и форму. Источника света не наблюдалось. Фигура ночником в спальне распространяла свет изнутри, подтверждая своё естество.
Спиной к нему сидел, сгорбившись, как ему казалось, человек в осеннем шёлковом халате, с блестящим золотом теснением, на голове был одет капюшон. Широкие плечи ограничивали рисунок на спине одеяния. Через мгновения рисунок обрёл контуры - язык пламени, догоняющий капельку воды, которая стремилась к первому. Инь и Ян элементарного дизайна. Широкая спина и чуть свисающие бока свидетельствовали о полноте, полнота о любви к еде, любовь к еде в свою очередь свидетельствовала о доброте. Или об иллюзии доброты.
Дин сконцентрировался на незнакомце сильнее. Появились какие-то волнистые светлые струны, отходящие от головы. Усы! Тонкие, еле различимые они колыхались в пространстве. Каждый был длинной под два метра.
Незнакомец выпрямился и завибрировал:
– Здравствуй, брат. Понимаю твоё недоумение. Но ситуация вынуждает меня обратиться к тебе. Успокойся - всё будет хорошо. Для тебя это безопасно.
– Доброта лилась с каждой произнесённой буквой, казалось, что уполномоченный представитель самого Господа сидит перед тобой.
Дин не мог отвечать, слова рождались внутри него самого.
– Будь ясен в эти мгновения. Принимай и запоминай. Угрозы нет.
– Филиал доброты работал в одностороннем порядке.
– Я Стромпф - твой будущий друг или враг. В следующий раз выбор будет за тобой. А сейчас прими свою судьбу.
Новый знакомый растягивал слова. С каждым слогом его голова раскачивалась из стороны в сторону, рассеивая в пространство светлую пыль. В голове Дина рождались и тут же непроизвольно умирали десятки мыслей, позволяя не отвлекаться от непроисходящего.