Айгирская легенда
Шрифт:
Пиши стихи, Алексей, мечтай, Алексей!
Перечитываю иногда письма Алексея Степановича. Производство копается в «железках», а душа с ее тонкими узорами не подвластна ему? Но возможно ли одно без другого? Зуев пишет: «Бывает, похвалишь человека — горы свернет. Поругаешь — совсем крылья опустит. Психология человека сложный процесс. Его одним махом не решишь. На это требуется время».
На всех не угодишь, все не учтешь, обиженные всегда будут. Такой слышу голос оправдания.
Некоторые (в том числе бывшие передовики) уехали со стройки.
А Зуев — остался.
…А
Заниматься «тонкими» вещами производству недосуг, да и опыт нужен каждодневный, кропотливый, у кого-то он есть, у кого-то нет. А вот бы узнать — у кого нету-то? Чтобы помочь этому человеку. Ведь один Изгородин не сможет учитывать и регулировать все настроения, состояния, обиды, горечи, «слезы», все справедливое и несправедливое — всю психологию коллектива. А когда, скажем, у его подчиненных, в среднем звене «командиров производства» нет такого опыта, и цепочка разрывается, где-то рядом или где-то посередке — тогда и совсем трудно «углубиться» в «тонкости». А в них-то и зреют человеческие конфликты, беды коллектива и производства. Как быть? Кто должен учить этих «командиров»? Кто должен влиять на них в таком вот глубоком «разрезе»? Ответ есть: переучиваться надо в каком-нибудь солидном, как предлагают сейчас во весь голос экономисты, социологи, психологи, — «деловом университете». Но это в будущем.
А такая небольшая организация как СМП, да и трест в целом, не могут, конечно, быть базой управленческой подготовки профессиональных хозяйственных («и человеческих») руководителей. Опять никто, выходит, не виноват.
Из письма Зуева от 4 апреля 1977 года:
«1 апреля в Кармаскалах в райкоме партии я выступал на собрании рабселькоров района. Получил Почетную грамоту райкома партии за активное участие в газете «Трудовая слава». Это у меня по счету восьмая грамота из различных газет и пять трудовых, всего тринадцать грамот. Ну что ж, это хорошо, что твой труд ценят в нашей стране, ценят людей».
Из письма Зуева от 1 мая 1977 года:
«Пару слов о себе. В честь Первого мая за высокие показатели в труде и общественную работу награжден Почетной грамотой. Теперь у меня 15 грамот. И ценным подарком награжден: за активное участие в народной дружине. Такие же подарки получили командир народной дружины А.М. Китаев, Ринат Салихов — сварщик, Александр Фомичев — водитель мотовоза… Посадил шесть ведер картошки…»
В жизни всегда есть углы. Одни обходят их и живут припеваючи. Другие не видят их и, наткнувшись, в панику кидаются или замыкаются в себе, или трезвонят: их обидели, то у нас плохо, это плохо, в базарных баб превращаются. А Зуев эти «углы» принимает как реальность, как должное, как боль, которую надо лечить. Он знает о них. Они его самые близкие «друзья». Они их не обходит. Он борется с ними, понимая под этим словом весь смысл и жизни, и бытия вообще. Ибо лучшего лекарства на свете нет.
Из письма Зуева от 23 января 1979:
«Бывший монтер пути Останина Любовь Саватеевна закончила Саратовский строительный техникум, очное отделение. Сейчас работает мастером в СМП-340 по строительству гражданских сооружений. Уже получила благодарность за хорошую работу. Муж ее — Николай Потапов работает
Из того же письма:
«Наша бригада Китаева работает на строительстве станционных путей станции Дема. Ежемесячное задание выполняем на 140 и более процентов… Коротко о себе. В честь десятилетия поезда награжден денежной премией и Почетной грамотой Кармаскалинского райисполкома, как лучший наставник молодежи. Награжден грамотой треста. Всего у меня 21 грамота. Но самая дорогая — это Почетная грамота Министерства транспортного строительства СССР. В грамоте написано: за выполнение особо важных заданий по строительству железной дороги Белорецк-Карламан…»
А вот это письмо Зуева затерялось было у меня. Да и писано давно. Я чуть о нем не забыл…
«Вчера смотрел по телевизору четвертую серию «Как закалялась сталь» и невольно задумался: а ведь мы, сегодняшние путейцы, в какой-то степени принадлежим к этому поколению корчагинцев. Мы подставляем своё лицо 30-40-градусному морозу. Там, где нельзя применять технику, долбим смерзшийся балласт ломом и киркой… Спасибо за внимание, что написал потомку Корчагина…»
Путешествие пятое
СВЕТ ТОННЕЛЯ
Мы едем по новой дороге.
Гора сопротивлялась. Родники, ручейки, глина, плавуны. К горе подходили рельсы. Тоннель не готов.
— Впервые встречаемся с такой горой!
— Техника бессильна.
— И проект не все учел в разрезе геологии.
— А в чем же сила?
— В ребятах — комсомольцах из деревни Габдюково!
— Да, именно они вытянули тоннель!
И вот — горы. За станцией Равтау несколько километров дорога шла прямо. А за мостом через Инзер кончилась ее спокойная жизнь. Круто свернула влево, прижалась к крутой горе, не оторвалась и от реки. И горы, и река будут теперь ее постоянными соседями.
Пока поезд пересекал мост, посветлело. Река довольно широка здесь, и пространство над ней словно сошлось с сизоватым небом, впитав его краски. Но за мостом опять окунулись в тень.
Если верить легенде, где-то здесь, со скальных высот и бросилась в Инзер девушка-башкирка Равтау. Возможно, скалы этой уже нет, потому что строители много тут повзрывали каменных стен, горных скатов, чтобы пробить путь трассе. Тяжелый участок был, неподатливый. «Курской дугой» прозвали его строители. По-фронтовому. Впрочем, и дальше есть такие же выдолбленные повороты. Их тоже окрестили, не сговариваясь, «Курскими дугами». Строителей из разных организаций объединяло общее чувство: нелегко было оторвать эти «дуги» от уральских гор.