Айрин, графиня из Бездны. Книга 2
Шрифт:
— Невероятно, — прошептал доктор, а в следующий момент женская рука отодвинула его в сторону, и Валери проскользнула к Айрин. Она попыталась что-то сказать, но не смогла. Смеясь и плача, она уткнулась в плечо Аури, и та положила руку на вздрагивающие плечи. Элирия сумела удержать себя в руках, и, стоя рядом с покрасневшими глазами, счастливо улыбалась
— Невероятно — повторил доктор — Этого же не может быть.
— И вправду, удивительно, — покачал головой барон Холдгрейв. Велингвар молча осматривал девушку.
— Вы же сами видели, когда я менял повязки. Там же шрам
— Довольно, — Велингвар положил руку на плечо доктора — Вы видите, что на ней почти не осталось следов — значит, на то воля Света.
«Почти?»
— Дайте зеркало — попросила Аури. Элирия тут же протянула ей своё, и Айрин, отставив руку, принялась разглядывать своё лицо. Оно было целым. Оно оставалось красивым. Оно было почти как прежде. Почти — потому что теперь по нему тянулся едва видимый, с волос толщиной, белый шрам. Он начинался на лбу, пересекал его, разделял переносицу, далее переходил к губам, перепрыгивал с одной на другую, и по подбородку соскальзывал с лица. Аури содрогнулась, представив, как бы она выглядела без… Русалки?
— А что с её рукой? И ногой? — Велингвар оставался самым хладнокровным в этой комнате. Доктор, очнувшись, откинул одеяло и принялся сматывать остальные повязки. Под ними обнаружились точно такие же шрамы — на плече и бедре.
«Ну вот как так-то!» — с недовольством подумала Аури и тут же, осознав всю нелепость своих чувств, откинулась на подушки, смеясь от облегчения.
— Вы только послушайте, как она веселится! — Валери подняла голову и Айрин заметила покрасневшие глаза, опухшие веки и бледность подруги — А нам, между прочим, было совсем не весело.
— Я просто очень, очень рада, что вы у меня есть — ответила Айрин, чувствуя, как её захлестывает волна любви и нежности — Вы даже не представляете, как сильно я вас обоих люблю.
— Ну вот — сердито произнесла Валентина и закрыла лицо руками. А затем, не выдержав, снова уткнулась в постель — Да что б тебя, Аури! — приглушенно воскликнула она сквозь слёзы и стукнула кулаком по постели — Как же ты меня бесишь!
Тут же Холдгрейв начал выводить гостей.
— Ну все, довольно, довольно — барон едва ли не выталкивать посетителей из комнаты — Вы ещё успеете наговориться. А сейчас больной нужнее покой и отдых.
— До она же здорова! — пыталась протестовать Валери, но, уступая настойчивости хозяина, вышла из комнаты.
— А всё равно, это просто чудо — услышала Айрин голос доктора, прежде чем дверь закрылась.
— Чудо, которое не повторится дважды — мрачно отозвалась Аури.
Тем временем Холдгрейв, оставшись в комнате один, подошёл к постели и сел на край.
— Послушай, Айрин… ты ведь и вправду хорошо себя чувствуешь?
— Прилично, — осторожно кивнула Аури.
— Послушай… мы многим тебе обязаны. Нет, нет, не спорь. Ты сделала для нас больше, чем… чем я могу осознать. И потому обещаю, я достойно вознагражу тебя. Но… я должен попросить тебя ещё об одной услуге. Видишь ли… — барону было трудно говорить, но он упрямо продолжал — Элирия… Ты же знаешь, она почти излечилась от своего… своей болезни. Я верю, ещё немного — и она сможет вернуться обратно
— Вы совершенно правы, господин барон — поддержала его Аури.
— Да… Так вот. Я хочу, чтобы ты взяла на себя смерть Эдмона Хаша.
— Епископа? — удивилась Роу — Но ведь… А как он умер? Я помню лишь, как меня ударили мечом, а потом… кажется, что-то взорвалось… не помню.
— Шевалье Кейсар применил магию. Он убил всех наёмников, и ранил самого Хаша, но потерял сознание.
Барон наклонился к Аури и зашептал ей.
— То, что ты сейчас услышишь, знают лишь я и Элирия. Так вот — это она убила Хаша.
От изумления Айрин открыла рот.
— Застрелила?
— Нет. Я не знаю, что точно она сделала… но тело выглядело ужасно. Когда вас нашли, она пыталась вылечить тебя, а Хаш… ему изуродовали лицо, разрезали грудь и вынули оттуда сердце.
— И пронзили его дважды, — прошептала Аури.
— Что? — отшатнулся барон — Так ты знаешь?
Не отвечая, Айрин закрыло лицо руками.
— Так значит, вы хотите, — глухо отозвалась она — Чтобы я взяла на себя это убийство?
— Да. Пойми, если станет известно, что это Лея изуродовала Хаша, то это останется с ней на всю жизнь. А для тебя… то есть, понимаешь… у тебя…
— …есть репутация, — закончила Айрин и вдруг расхохоталась. Растерявшийся барон молча смотрел на неё, а смех Аури звучал всё злее и злее.
— Ладно! — наконец отозвалась она и вытерла слёзы, выступившие на глазах — Я согласна. Кажется, тут и впрямь есть моя вина. Но чего именно вы хотите? Подписанного признания?
— Нет, нет, ну что ты! Просто не отрицай своё участие, только и всего. Чем меньше ты скажешь, тем лучше, но есть люди, которым ты не сможешь не ответить.
— Например, король и Лекруа?
— Да, — вздохнул барон. И добавил — Рад, что ты всё понимаешь. Я надеюсь, что после моего рассказа от тебя не потребуется никаких свидетельств, но всё же… Да, и все вопросы с Церковью я беру на себя. Впрочем, учитывая нынешнее положение дел, Церковь вряд ли вступится за епископа.
— Нынешнее положение? — насторожилась Айрин.
— Ты пролежала без памяти шесть дней — ответил барон — За это время многое случилось.
По приказу короля Лекруа впервые взялся за Церковь как следует, но радости он не чувствовал. Перед ним вырастал какой-то чудовищный клубок из чёрных дел и замыслов, и он знал, что распутать его ему не под силу. У него был главный подозреваемый. Но пытать его было нельзя, а угрожать — бесполезно. Король не хотел допускать даже разговоров с Архиепископом, но Лекруа сумел убедить государя.
Шёл четвертый день заключения Даниэля Хаша. Тюремщики молча приносили пищу и уносили тарелки, не отвечая на вопросы и угрозы Архиепископа. Не зная ничего о происходящем в городе, Даниэль метался по темнице, теряясь в догадках, и вынашивал мысли о возмездии.
На четвертый день к нему спустился барон Лекруа.
Первые же минуты беседы убедили начальника полиции, что он ничего не узнает.
— Говорю вам! — восклицал Даниэль, ознакомившись с обвинениями — Это барон задумал убийство принца! Это барон купил «прах»!