Айрин, графиня из Бездны
Шрифт:
Аури понимала, что совет правильный, но это показалось ей не важным. Она решила, что будет пить по чуть-чуть. Но уже после второго стакана в голове появилась легкость. Настроение становилось всё лучше и веселее, захотелось смеяться, все проблемы вдруг показались пустыми и легко решаемыми. Она увидела, как в центре зала раздвигают столы, как выходят мужчины и женщины. В толпе засвистели, кто-то захлопал, и тут музыканты, до этого тихо бренчавшие в углу, разом ударили в свои инструменты. Музыка заглушила всё вокруг, и танцующие, разом подхватив её ритм, закружились по залу. Десятки ног дружно
— Ройс, ты не хочешь пригласить даму на танец?
Все за столом разом повернулись на её голос.
— Айрин, ты сколько выпила? — осторожно спросил Ройс.
— Достаточно, чтобы не ударить в грязь лицом. Так что насчет танцев?
— А ты разве умеешь танцевать?
— Нет.
— Вот и я не умею.
— А это и не важно.
Айрин встала из-за стола, схватила Ройса за руку, и, преодолевая легкое сопротивление, вытащила в зал. Их встретили смехом и аплодисментами. Аури взяла напарника за обе руки и закружилась, пританцовывая в такт ритму музыки.
— Ийах! — кричала она, выбивая ногами дробь по полу — Ийееех! — когда притягивала парня к себе. Тот, смущенный вначале, поймал её движения и через минуту кружился вместе с неё, смеясь и выкрикивая что-то своё. Айрин чувствовала, как легкость наполняет её тело, все больше и больше, уносит всё дальше, и дальше, и наконец реальность перестала быть непрерывным потоком и обратилась во вспышки сознания. Айрин начала воспринимать себя будто бы со стороны, и это её изрядно развеселило.
Вспышка.
Айрин сидит на плечах у какого-то моряка и держит швабру рукоятью вперед, а перед ними на столе стоит Айзек, приготовившись бросить бутылку. Она — рыцарь на турнире, верхом на верном коне должна сразить врага, попав ему в голову.
— Вперёд, мой верный друг! Вперёд — кричит она во все горло, колотит пятками по бокам моряка и тот срывается с места. Толпа ревёт, и Айзек швыряет бутылку. Аури отклоняется назад, ловит момент — и бьёт! Она попадает по бутылке, но не разбивает её, и та падает на пол. Кто-то в зале свистит, кто-то аплодирует. Тут же один из моряков срывает с груди железную цепь, и Айрин обматывает её вокруг деревянной ручки. Еще один бросок, удар — и бутылка разрывается в воздухе, обдав всех вокруг осколками и вином. Толпа ликует и орёт от восторга, Аури под крики качают на руках.
Вспышка.
Люди отплясывают прямо на столах. Женщины машут юбками и высоко вскидывают ноги, мужчины что есть силы вбивают каблуки в столешницы. В зале народ кружится в танце. Музыканты, выбившись из сил, не тянут игру, но никого это не волнует. Под ногами хрустит стекло битых бутылок и стаканов, все вокруг пропитано алкоголем. Сама Айрин сидит на полу, прислонившись спиной к стене, и что-то отвечает на вопросы Ройса.
Вспышка.
Отблески пламени танцуют на стекле. Аури встает из-за стола и видит, как на одном из столов разгорается огонь.
— Я сейчас! — орёт Айзек и выливает в пламя бутылку вина. Тут же огонь вспыхивает с новой силой, перекидывается на стулья, растекается по полу. Люди начинают орать, и разбегаться. Звенит оконное стекло. Здоровый полуголый мужик хватает
— Убивают!
Темнота.
Наутро Айрин было больно, и плохо, и стыдно. Больно было от ссадин на лице и руках — Ройс сказал, что это Аури врезалась в дома, когда они убегали. Стыдно было от смутных воспоминаний, которые роились в её голове. Плохо было от любого движения, даже просто лежать на кровати — уже стоило усилий.
К счастью, трактир уцелел. Пока новость о том, что трое школяров устроили поджог («да там без меня всё горело, я лишь помочь хотел» — отбивался Айзек) дошла до жилых бараков, она превратилась в нагоняй, который получил Нароу, и ругань вперемежку с угрозами, которые он обрушил на учеников. Особенно досталось Аури, которую назвали «не оправдавшей надежд» и которую, после её появления в госпитале, лично распекала Мередит.
Но дни шли за днями, похмелье выветрилось, виновные отработали свои наказания, и потянулись будни. После кошмара на корабле лечение обычных пациентов казалось чуть ли не отдыхом. Следующую неделю Аури исправно работал от зари до позднего вечера, не позволяя себе никаких праздников. Мередит сменила гнев на милость и продолжила обучать девочку. Спокойная жизнь продолжалась. По городу ходили слухи, что войска Королевств терпят поражения и отступают. Но все это были лишь разговоры.
В один из вечеров Аури сидела в общей комнате и слушала очередную сказку с куклами. Она так увлеклась, что не заметила Ройса, вошедшего в комнату. Лишь когда он тронул её за плечо, она вернулась в реальность. Ройс кивком головы показал, что им нужно выйти. Айрин проследовала за ним во двор.
— Ого, какая таинственность — весело воскликнула Аури — Сейчас ты признаешься мне, что ты — Отречённый?
— Что? Нет — покачал головой Ройзен — У меня другие новости. Тут такое дело. Я знаю одного парня в порту, он у нас лечился, и… В общем, он рассказал мне, что сегодня прибыл посланец из Аплета.
— Нас разбили?
— Вижу, надежды на наших солдат уже не осталось — усмехнулся Ройс — Нет. Пока что — нет. Но дела плохи. Войска Королевств отступили к городу и там попытаются укрепиться. Мятежники подтягивают силы для последнего удара. Хуже всего, что корабли Свободных Земель блокировали море. Теперь нашим солдатам остается или выстоять, или сложить головы. Впрочем, военные считают, что им откроют проход — биться с загнанными в угол то ещё удовольствие. Но даже если удастся победить мятежников или прорвать морскую блокаду, потери будут ужасными. Как бы там не сложилось, завтра сюда начнут прибывать суда, набитые ранеными.
Аури вздрогнула, вспомнив свой корабль.
— Я хотел тебя предупредить, чтобы ты сегодня не засиживалась допоздна. Лучше выспаться, и встретить день полным сил. Вот я и хотел… это сказать. — неловко закончил Ройс свою речь.
Айрин посмотрела на одноклассника и улыбнулась.
— Спасибо. Так я и сделаю.
Ройзен незаметно перевел дух, расслабился и повеселел.
— Знаешь, а хорошо, что именно нас отправили сюда. Мы ведь в классе почти и не общались. А здесь — подружились. Ну, так можно сказать — опять смутился Ройс.