Айрис

Гринвуд Лей Б.

ГЛАВА XVIII

Монти оделся и вышел из вигвама, пока Айрис спала. Поэтому, когда девушка проснулась, она слегка испугалась – Монти не было. Без него невозможно было чувствовать себя в безопасности. Айрис быстро оделась и решила найти его.

Девушка испытывала некоторое сожаление от того, что волшебная ночь любви окончилась. Да и не такого завершения она жаждала. Ей хотелось, чтобы наутро они проснулись в объятиях друг друга и были вместе. Но сейчас было не до мечтаний. Она оказалась одна в поселке команчей, и самое важное – найти Монти.

Но

едва Айрис вышла, как тут же увидела молодого человека. Он стоял неподалеку от вигвама и разговаривал с переводчиками. Айрис с облегчением вздохнула и поругала себя за то, что опять позволила засомневаться в Монти. Разве мог он оставить ее одну среди команчей?

Девушка успокоилась. Она привыкла к заботе. Пока были живы родители, она никогда не оставалась без присмотра. Но родительская опека не имела ничего общего с вниманием Монти. Хотя, конечно, с отцом и матерью Айрис всегда чувствовала себя спокойно и обеспеченно. Сейчас все было по-другому, и словами трудно было даже передать разницу, но девушка понимала, что Монти ценит ее, беспокоится о ней, но не так, как родители. И ей нравилось это.

Монти сразу же подошел, едва только заметил ее приход.

– Собирайся. Мы возвращаемся в лагерь. Они согласны отпустить нас. И пропустят по своей территории всего лишь за выкуп из двух коров, которых мы дадим сейчас, и трех, которых дадим потом.

– Нам снова придется есть вместе с вождем?

– Нет! – Он добродушно улыбнулся, и это лучше всего свидетельствовало, что все идет прекрасно. – Попридержи аппетит, пока мы вернемся в лагерь. Думаю, Тайлер будет просто счастлив покормить нас и похвастаться очередным кулинарным чудом.

Айрис искренне обрадовалась, что они отправляются в лагерь без всяких задержек.

– Тебе не следует жаловаться на Тайлера: он великолепный повар.

– Может, позволим ему открыть ресторан? Лично я предпочитаю жареную грудинку.

Айрис подумала, что в Вайоминге Монти, пожалуй, будет чувствовать себя как дома – до того неприхотлив в еде он был. По крайней мере, пока туда не доберется цивилизация. Внезапно появились шесть воинов и окружили их с Монти. Девушка со страхом подумала, что лучше бы они нашли себе какое-либо другое занятие, чем сопровождать их в лагерь белых людей. Страшно было даже глядеть на эти воинственно раскрашенные лица.

Затем Айрис пришлось пережить еще одну встречу с вождем и еще один разговор на испанском. Прислушиваясь к незнакомым словам, она поклялась выучить этот язык, если ей придется вернуться в Техас. Он был просто необходим для общения.

Беспокойство девушки возросло, когда она увидела, что целых восемь индейцев оседлали лошадей и приготовились следовать за ними в лагерь.

– Неужели нужно так много людей, чтобы привести двух коров? – поинтересовалась она у Монти, с опасением глядя на команчей, едущих позади.

– Только двое вернутся с коровами, – ответил он. – Остальных я нанял, чтобы они помогли нам добраться до Доджа.

Айрис не верила своим ушам.

– Ты нанял индейцев? Команчей?

Монти рассмеялся. Что же тут смешного – наводнять лагерь белых индейцами, да еще команчами?!

Монти

всегда смеется в самый неподходящий момент.

– Мне нужны помощники. Некем заменять Фрэнка и его людей. Кроме того, пока команчи будут с нами, думаю, другие индейцы вряд ли рискнут напасть на нас или потребовать выкуп. К тому же я уверен, что Фрэнк где-то поблизости. И очень надеюсь на то, что, увидев шестерых команчей, охраняющих наш лагерь, он дважды подумает, прежде чем попытается угнать скот.

Конечно, Монти прав, решила Айрис, но как воспримут ковбои вести о том, что им придется работать бок о бок с индейцами?! Однако, как бы там ни было, с этим пусть разбирается Монти – он ведь постоянно настаивает на своей независимости и самостоятельности. Она с готовностью передает все в его руки и не имеет ни малейшего желания связываться с этим опасным делом.

– Я должен сказать тебе еще кое-что.

Монти вел себя очень осторожно. Похоже, он не хотел говорить, в чем дело, и это немало удивило Айрис. Обычно Монти ни минуты не колебался, бросая свои иногда весьма обидные реплики. Девушка решила, что на этот раз он хочет сказать ей что-нибудь приятное, и необычность и новизна подобного сбивают его с толку.

– Я собираюсь держаться от тебя на расстоянии… некоторое время… это может показаться несколько странным… после той ночи… но я не хочу… Я не хочу давать парням повод для лишних разговоров, – наконец, собравшись с духом, закончил он.

Монти упрямо избегал смотреть ей в глаза. Айрис не могла припомнить, чтобы видела его таким смущенным и неуверенным.

– Ничего другого я от тебя и не ожидала.

Это была ложь. На самом деле она, конечно же ожидала, ожидала, что солнце станет другим, луна, все вокруг. Сама девушка чувствовала себя обновленной, как будто от прежней Айрис не осталось и следа. Она смотрела на мир другими глазами и чувствовала по-другому. Ей казалось, что до сих пор она жила как во сне и сейчас только что проснулась, солрикоснувшись с реальностью. Для нее все изменилось. Но, по-видимому, для Монти все осталось прежним.

– Знаю. Я не должен был допустить этого. Тем более в подобной обстановке, когда нам так тяжело, такой трудный путь. – Он посмотрел, наконец, на девушку. – Но, клянусь, не сделаю ничего, что может повредить твоей репутации.

Айрис сомневалась, что от ее репутации вообще что-нибудь осталось. Она бросила остатки своей репутации к ногам Монти. Но он, скорее всего, был просто не готов принять ее жертву. А может быть, никогда и не будет готов.

– Зачем ты привел этих индейцев? – спросил Зак, едва Монти и Айрис въехали в лагерь.

– Они помогут нам добраться до Доджа, – ответил он. – Солти, помоги этим людям поймать вон того хромого быка. И вон ту ослабевшую корову. Она все равно не дойдет до Вайоминга.

– Они будут готовить еду сами, – вот единственное, что сказал Тайлер.

На этом все и закончилось. Некоторые ковбои возмутились, но никто не рискнул сказать об этом вслух.

Айрис подумала, что никогда не поймет ковбоев.

В полдень, когда вернулся Хен, в лагере не было никого, кроме Зака.

– Где Монти?