Айсберг
Шрифт:
Они спрыгнули на лед, где их встретила группа из трех солдат.
Дженни даже не обратила на них внимания. Ее взгляд был прикован к фигуре, стоящей метрах в тридцати у входа на станцию.
«Мэтт!»
Она с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему сломя голову, понимая, что солдаты расстреляют их обоих при любых неожиданных действиях с ее стороны.
В сопровождении группы охраны они пересекли оборонительный периметр отряда «Дельта форс» и вступили на нейтральную территорию.
Мэтт опустился
Дженни только теперь рассмотрела его лицо — знакомые черты, огромные карие глаза, черные волосы. Ноги ее подкосились.
— Тайлер!
20 часов 7 минут
На льду
Мальчик, напуганный взрывами и рокотом 50-миллиметровых пушек, всем телом прижался к Мэтту. Жестокий холод и пронзительный ветер набросились на них, как только они вышли на поверхность. У Маки ярко проявлялись признаки боязни открытого пространства, и Мэтт догадывался, по какой причине. Ребенок, вероятно, с самого рождения не покидал станцию, а может быть, даже провел все свое детство в заточении на четвертом уровне. Резкая смена обстановки, первый контакт с внешним миром, огромный поток новых впечатлений привели его в смятение. Маки всеми силами пытался ухватиться за спасительную соломинку, которой стал для него Мэтт.
Все внимание Мэтта было приковано к мальчику, то и дело пытавшемуся вырваться из его рук и убежать обратно на станцию, поэтому он лишь краем глаза наблюдал за приближением группы солдат во главе с Крейгом.
— Тайлер!
Мэтт резко развернулся на знакомый до боли голос. Дженни рванулась из-за спин солдат к мальчику, но, сделав несколько шагов, застыла на месте с широко раскрытыми глазами. Похоже, она распознала свою ошибку, как только выкрикнула имя погибшего сына. «Чистый рефлекс», — подумал Мэтт, а вслух произнес:
— Его… Его зовут Маки.
Он поднялся на внезапно ослабевших ногах. От вида Дженни душу его охватило чувство невероятного облегчения. Маки обхватил его колени руками, не давая двигаться с места, но Мэтт не возражал — ему самому сейчас была необходима любая поддержка.
Мэтт стоял в неуверенной позе, не зная, как реагировать на приближение Дженни, но она быстро развеяла его сомнения, бросившись ему в объятия, тесно прижавшись к нему всем телом, обхватив его шею руками. Ощущение физической и духовной близости между ними было настолько глубоким, что у Мэтта захватило дух. Казалось, что они никогда не расставались и по-прежнему горячо любили друг друга.
Он еще крепче прижал Дженни к себе и глубоко вдыхал запах ее
— Там… на базе… папа… — шептала она ему на ухо сквозь слезы.
Мэтт напрягся. Судя по тому, что Джона не было рядом с Дженни, он остался на «Омеге»; а по ее реакции было ясно, что Петков сказал правду об участи, постигшей дрейфующую станцию. Она действительно уничтожена.
— Дженни, мне так жаль!
Даже для него эта фраза прозвучала как-то банально и неубедительно, но в этот момент пытаться утешить ее словами было бессмысленно.
Она содрогнулась в его объятиях и прошептала:
— Это все Крейг. Не верь ни одному его слову.
Мэтт сжал пальцами рукава ее куртки и посмотрел на знакомую фигуру в синей арктической форме. Выражение его лица не изменилось, несмотря на ярость, кипящую в груди.
Все его опасения и подозрения подтвердились.
Мэтт осторожно высвободился из объятий Дженни, оставив лишь руку на ее плече.
Крейг подошел поближе с неуверенной улыбкой на лице:
— Рад тебя видеть живым и здоровым. Но как ты здесь очутился? Что ты здесь делаешь?
Мэтт с трудом удержался, чтобы не вмазать ему по лицу кулаком — исход такого действия был очевиден. Он должен был вести игру осторожно, запутав противника в паутине лжи и полуправды. Для начала — ложь:
— О господи! Я так рад вас всех видеть! Лицо Крейга посветлело.
— Русский адмирал окопался внизу на станции, а меня послал наверх пообщаться с вами, — продолжил Мэтт. — Он решил, что уж коли вы собрались сначала палить направо и налево, а потом задавать вопросы, то лучше, если под ваш огонь попадет один из соотечественников. Одним американцем меньше.
— А зачем ему вообще было посылать кого-либо?
— Чтобы договориться о сделке. Цитируя самого адмирала, каждая из сторон владеет половинкой ключа к разгадке тайны бессмертия. У вас — описания экспериментов, у него — эликсир. По отдельности они бесполезны.
Крейг сделал шаг вперед и проговорил тихим голосом:
— Ты уверен, что он говорит правду?
Мэтт показал на мальчика, который продолжал крепко обнимать его ноги.
— Вот вам живое доказательство его слов. Крейг с удивлением поднял брови.
— Я не совсем понимаю…
Его реакция Мэтта не удивила. Крейг по роду своей деятельности был обучен думать однобоко, но с максимальной эффективностью для выполнения поставленных задач. Цель оправдывала средства, а косвенный ущерб и сопутствующие жертвы его не интересовали.
— Это мальчик из резервуара, — пояснил Мэтт. — Того самого, что разморозил доктор Огден.
Крейг ошеломленно взглянул на него:
— О боже, это тот самый ребенок? Он ожил? Эликсир и вправду действует?