Айседора
Шрифт:
Она не понимала, что господин хочет услышать, но заставила себя быть честной.
— Да.
Старейшина оглядел её, во взгляде что-то сверкнуло. Что-то похожее на гордость.
— Если ты полюбила, то уж всем сердцем, невзирая на цену. Правда, моя Иса?
Никто никогда не понимал Ису так, как он. Пробежавшись пальцами по тёмной ткани пиджака на груди Диомеда, она заключила в ладони лицо вампира и прошептала:
— Я люблю тебя.
Склонившись, старейшина прижался губами к её лбу. Лишь наедине они могли показать то, что на самом деле чувствуют.
Абсолютную
Иса любила старейшину — как и он её — каждой частичкой души.
И если чувства к Элиасу пугали, то чувства к Диомеду страшили до смерти. Без наставничества, без его близости старейшины она бы не справилась.
Как же она любила своего господина.
ГЛАВА 24
Час назад Аласдэр занял свой пост, поставив кресло ближе к кровати. Он сел, сбросив обувь и уложив ноги на матрац, и принялся ждать. Сейчас вампир не мигая смотрел на мужчину, который мирно и неподвижно лежал на покрывале.
От пленника пахло Айседорой, — запах исходил даже из пор — и что случилось между этими двумя, догадаться нетрудно. Хотелось бы верить, что кузина знала, что делала. Ведь сам он ни черта не понимал, когда речь заходила о его человеке.
«Хм, нашем человеке», — поправил себя Аласдэр, вспомнив о Василиосе.
Аласдэр откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. За всё время существования он ещё ни разу не чувствовал такую неуверенность, и даже не мог сказать почему. Вампир привык контролировать каждую эмоцию, поэтому творившаяся внутри него сумятица раздражала.
Леонид Чейпел. Именно он, похоже, был причиной беспокойства Аласдэра. Парень незаметно пробрался под кожу и теперь заставлял его — и даже, Василиоса — вести себя совершенно иначе.
Аласдэр раздражённо рыкнул. Чем больше он сопротивлялся, тем сильнее становилось желание подчиняться нелепым требованиям человека, только бы угодить.
— Значит, наш Леонид прав. Ты действительно на него зол.
Аласдэр сел так резко, что закружилась голова, — Василиос стоял, прислонившись к изножью кровати Айседоры. Старейшина до сих пор был одет в облачение для суда, с той лишь разницей, что теперь пиджак был расстёгнут. Василиос бросил быстрый взгляд на прикованного к кровати мужчину, и Аласдэр подумал, не придётся ли по возвращению кузины извиняться за смерть её человека.
— Успокойся, Аласдэр. Я здесь не для того, чтобы его убить. — Старейшина выпрямился и добавил: — Я же говорил Леониду, что буду сдерживаться.
Аласдэр посмотрел на Василиоса, прищуриваясь, и понял: вот оно. Именно это его бесило. Василиос следовал приказам Лео.
Как только в голове промелькнула мысль, старейшина возник прямо перед ним и предостерёг:
— Осторожно, ag'ori.
— Почему?
— Потому
— Разве?
Василиос сжал его затылок и проговорил:
— Да. Я не следую ничьим приказам. — Потом сократил расстояние и впился в губы своего первообращённого жёстким поцелуем.
Аласдэр немедленно подчинился. Он хотел наполниться вкусом Василиоса и, почувствовав язык господина у себя во рту, вцепился в его широкие плечи
«Почему ты на него злишься? То, что случилось раньше, было непреднамеренно», — произнёс старейшина в разуме Аласдэра.
Аласдэр закрыл глаза и притянул Василиоса ближе.
«Я знаю, ты хочешь этого. Я чувствую вкус желания на твоём языке, вижу в твоих мыслях. — Крепкая ладонь легла на возбуждённый член и сжала его через ткань брюк. — Тогда в чём проблема?»
Да, Аласдэр хотел. Каждый раз, оставаясь втроём, он только и думал, чтобы побыть наедине, вместе, как единое целое. Но…
«Но что?» — Ласкавшая его рука замерла.
Что ж, пришло время рассказать.
— Если он сильнее меня, ты станешь думать обо мне хуже?
Василиос отпустил младшего вампира и заглянул ему в глаза.
— Аласдэр, ты сомневаешься в моей привязанности? Думаешь, я смогу когда-нибудь думать о тебе плохо?
От этих слов Аласдэр почувствовал себя полным идиотом. Он попытался отвернуться от проницательных глаз, но Василиос остановил его, взяв за плечо.
— Видимо, в свете последних событий я недостаточно ясно выражался. — Его голос успокаивал и заверял, словом, очаровывал Аласдэра, как в самый первый раз. — Не сомневайся во мне, мой Аласдэр. Я всё также благоговею перед тобой, 'omorfo mou agor'i. Ты — моя кровь, ты — моя жизнь, ты единственный понимаешь тьму внутри меня и свет, к которому мы оба стремимся.
Аласдэр опустил веки, почувствовав на своей шее лёгкие прикосновения пальцев Василиоса.
— Открой глаза, Аласдэр Кириакос, — приказал старейшина. — Открой глаза и посмотри на меня, посмотри на нас.
Когда младший вампир повиновался, Василиос впустил его в свой разум. Увиденное пробуждало интерес и очень возбуждало.
— Теперь понимаешь?
Из дёсен Аласдэра показались клыки, член болезненно дёрнулся. Василиос улыбнулся уголками губ — послание получено.
— Очень хорошо. Теперь, как думаешь: сможешь ли найти в себе силы и простить молодого Леонида? Он правда очень расстроен, а для того, чтобы это сработало, нам нужно его содействие, согласен?
Конечно, Аласдэр был согласен.
— Где он?
— Я оставил его в безопасном месте — в своих покоях.
— Вряд ли это место безопасное, — с подчёркнутой медлительностью произнёс Аласдэр.
— Безопасное, пока там нет меня.
С этим было сложно не согласиться.