Айтиот

Каляева Яна

Я отпил воды из заботливо поставленной на кафедре бутылочки. Недешевая, однако, марка.

— Запомните: чем больше человек везет, тем больше на нем возят. Начальнику не нужна ваша эффективность. Ему надо, чтобы вы его не подставляли и поменьше дергали. Учтите: руководство вами — обязанность утомительная, потому старайтесь скорее получить максимум самостоятельности; так и начальству проще, и вам спокойнее. Когда случился факап — а факапы неизбежны — не вздумайте оправдываться или переваливать ответственность на других. Не объясняйте причины, если вас о них не спрашивают; вместо этого расскажите, как думаете исправить дело. По-настоящему крупные факапы обычно заметают под ковер, потому что отвечать за них пришлось бы многим; уровень ответственности такой, что безопаснее сделать

вид, будто ничего и не случилось. Улыбка и ровный тон на совещаниях нравятся всем больше, чем самые продуктивные предложения, которые повлекут за собой беспокойство и хлопоты. Разумные люди прежде всего заботятся о себе и берегут нервы. Такой человек не суетится, лучше принимает решения и меньше ошибается, так что в конечном итоге может принести работодателю некоторую разумную пользу — а больше и не нужно. Не поддавайтесь на манипуляции. Помните: ваши личные интересы не тождественны интересам компании. Ищите приемлемые компромиссы. Если повезет, ваше выживание в зверином мире капитализма окажется вполне сносным, так что тратить половину заработка на антидепрессанты не придется.

Кажется, слушатели стали уставать, да и мне поднадоело излагать банальности, известные всякому, кто хоть годик выживал в офисном рабстве.

— И последнее. Некоторые из вас рано или поздно станут начальниками. От вас будут зависеть другие люди. При желании и некотором таланте к манипуляциям вы сможете превратить их жизнь в ад. Если наберете достаточно внушаемых и слабовольных сотрудников, получите возможность вволю оттоптаться на них за все ваши проблемы и неудачи в жизни. Устраивать настоящие драки пауков в банке для своего развлечения. Мило улыбаясь, доводить людей до истерик и нервных срывов. И ничегошеньки вам за это будет. Если работа более-менее выполняется, руководству плевать, какой концлагерь вы устроили на подведомственной территории просто потому, что можете.

Я невольно передернул плечами под пиджаком. Повидал всякое за годы офисной каторги, о некоторых вещах как вспомнишь — мороз по коже.

— Вы, конечно, сейчас думаете, что к вам это отношения не имеет, вы-то добрые, справедливые и честные. Вы сами не заметите, как начнете все это проделывать с людьми. Наверняка вам придется хлебнуть дерьма, карабкаясь по карьерной лестнице, и как-то само собой выйдет, что вы заставите других делать то же самое. Тем более что подчиненные вечно нечеловечески бесят тупостью, ленью и неблагодарностью. Вы легко себя убедите, что все это для блага компании и иначе с ними нельзя. Но ведь единственное, за что вы в ответе по-настоящему — ваши люди. Прибыль, эффективность, проекты, сроки — все это приходит и уходит. Когда вы смените в очередной раз работу, сами удивитесь, что когда-то всерьез из-за этого всего переживали. А вот то, как вы обращаетесь со своими сотрудниками — навсегда на вашей совести. Старайтесь оставаться людьми, хотя это лично вам, скорее всего, ничего не даст. Да что там, только помешает. И все же спрашивайте себя время от времени, человек вы еще или очередное корпоративное мудло, потерявшее берега… На этой жизнеутверждающей ноте я и закончу. Отвечу на пару вопросов, и мы наконец расстанемся.

Взметнулась пара десятков рук, но лохматое чучело неопределенного гендера с заднего ряда опередило всех, выпалив без разрешения:

— Вы социалист?

— Скорее, жалкая пародия. Диванный социалист, если хотите, — я криво усмехнулся. — Обычный бенефициар системы угнетения.

— Вам ничего не будет за то, что вы тут наговорили? — не унималось чучело.

— Детки, знали бы вы, насколько всем плевать — и на меня, и на вас, и на то, что я могу сказать… Вам еще предстоит это потрясающее открытие. Тут такие бездны… а, что там, сами увидите. Давайте последний вопрос.

Я выбрал среди тянущих руки в первом ряду девушку с самыми выдающимися — четвертый номер, не меньше! — достоинствами и кивнул ей.

— Расскажите, — бойко выпалила она, — как вам удалось вывести «Натив» в лидеры рекламного рынка?

Я пожал плечами:

— Не то чтобы это было результатом каких-то усилий… В общем-то, повезло. Кто угодно мог оказаться на моем месте. Рассказывать долго, а

сегодня наше время вышло.

Студенты шустро принялись собираться. Парочка с заднего ряда, не размыкая рук, покинула аудиторию последней. Пожалуй, только они и провели этот час с пользой для себя.

Глава 6

Сошествие во кринж

Март 2019 года

— Это правда, что он пишет, этот человек?! Почему он работает в таких условиях?

Я возвел очи горе и мысленно испустил полный отчаяния вопль. Фамилии Оля не назвала, но ясно и так: к ней попали кляузы нашего штатного внештатного страдальца Смирнова. Неудивительно, он спамит ими на все корпоративные адреса, какие может раздобыть.

В глазах Оли стояли слезы.

На работу она приходила каждый день — я-то надеялся, ее служебного рвения хватит максимум на еженедельные визиты. Справедливости ради, пока пользы от госпожи Дазуровой выходило больше, чем вреда. У нас появились удобные диваны и пуфики в холлах, арты на стенах, даже аквариум у ресепшн. На кухне вместо старой кофемашины с дурным характером, любившей плеваться молоком, теперь стояла новая, сияющая, похожая на космический агрегат. Особенно приятно, что закупалось это все из выделенного Дахау бюджета на корпоративные коммуникации.

Собраниями и внерабочей активностью новоиспеченный директор, помня мои наставления, никому не докучала. Зато заказала для всех толстовки и термокружки с символикой «Дахау Про». Оля была такая миленькая, что даже Протасов, против обыкновения, не нахамил ей, а выдавил из себя «спасибо» и затолкал все это фуфло в корзину только тогда, когда она уже не видела.

Наконец, Оля организовала раздельный сбор мусора. Причем не просто поставила везде идиотские трехсекционные баки, но и действительно следила, чтобы в каждую попадал нужный сорт отбросов. Уборщицам выдали небольшие премии за дополнительную нагрузку. Раньше у нас никогда не было премий для уборщиц. Пришлось лично подойти к каждой из них и попросить не говорить Оле, что весь этот тщательно разобранный мусор сваливается в кузов мусоровоза оптом.

В рекордно короткие сроки Оля завоевала симпатию всех сотрудников «Натива» — кроме Акамэ. Кошкодевочка закатывала глаза, кривилась и игнорировала попытки наладить контакт. Оля расстраивалась.

— Почему ты так невежливо себя ведешь с Ольгой… забыл отчество, но ты понимаешь, о ком я? — спросил я Акамэ.

Кошкодевочка сидела на пассажирском месте, поглощенная, как обычно, своим телефоном. Мать условием трудоустройства дочери поставила, что отвозить домой ее станет служебный водитель, а он у нас был один, так что в присутственные дни Акамэ мне приходилось делать крюк по дороге домой.

Акамэ помолчала, глянула в окно, потом выплюнула:

— Кринж… Трофи.

Не сразу я понял, что она имеет в виду трофи-вайф — женщину, вышедшую замуж ради больших денег.

— Как будто что-то плохое, — буркнул я. — Завидовать дурно.

— Деньги — брызги, — парировала Акамэ.

Ну еще бы, с ее-то зарплатой в ее-то годы…

Когда квартальный бюджет на корпоративные коммуникации исчерпался и апдейтить офис стало не на что, Оля вызвалась помогать в кадровых вопросах. Пожалуй, самое ценное, что Оля сделала сразу — убедила Каннибаловну, уже навострившую лыжи в «ГазАлмаз», забрать заявление и остаться у нас. Конечно, одними уговорами не обошлось; я не пожалел для Каннибаловны ни весомой прибавки к окладу, ни нового кабинета с панорамным окном на Москва-реку — мы как раз в очередной раз расширились и арендовали новое крыло бизнес-центра. Каннибаловна абсолютно того стоила. При ней кадровые вопросы решались по щелчку: нужные люди находились, ненужные без шума и пыли уходили по собственному, все более-менее понимали свои задачи и справлялись с ними приемлемо. Смотрелось это так, будто Каннибаловна днями напролет гоняет чаи и сидит на дамских форумах, а процессы текут сами собой. Казалось бы, что тут сложного, любой справится; но я знал, что именно руководители, при которых деятельность их службы кажется элементарным делом, а то и вовсе не видна — на вес золота.