Айя
Шрифт:
Звуки. Стук ее сердца, ритм ее дыхания, вода, хлюпающая в груди. Нужно изменить все, перестроить композицию, оставив лишь необходимое и уничтожив все лишнее.
Айя почувствовала, что замерзает. Дрожь во всем теле принесла новую боль. Айя не выдержала и застонала. Орайя, почувствовав, что его так же трясет, вдруг, осознал, что должен сделать. Как тогда, когда он будил ее, заставляя слабое тело звучать с ним в унисон, он должен был заставить существовать ее вместе с ним и сейчас.
***
Айя не помнила, когда, наконец, обрела освобождение. Орайя же точно знал, что она отключилась спустя тридцать минут агонии и не шевелилась в течение последующего часа. Никто не
Когда глаза югуанки, утомленные солнцепеком, сомкнулись, она поняла, что голова ее лежит на чьем-то плече. Кейти накрыл и ее, и себя покрывалом, протягивая кружку с водой.
— Ты веришь ему? — спустя долгое время безмолвия спросил он.
— Я верю в него, — ответила Имайя, обнимая Кейти и прижимаясь к его груди.
— Если любишь Кимао, борись. Это единственное, ради чего стоит продолжать жить, — вдруг, прошептал Кейти.
Имайя подняла голову и посмотрела на него.
— Тогда, почему ты не борешься за меня?
— Я? — улыбнулся Кейти. — Каждый день, проведенный с тобой, был для меня борьбой. Борьба с твоей предвзятостью, с твоими воспоминаниями, с твоими поисками схожести меня с ним, с твоим сомнением, с моим сомнением. Когда ты вернулась в Изон, мне было уже двадцать семь. Я влюбился в тебя с первого взгляда в то же мгновение, как увидел. Вся жизнь пронеслась перед глазами и поиски, наконец, обрели свой смысл. Помнишь, как ты испугалась меня? Я не понимал, почему, а потом ты назвала свое имя, и я осознал, что, обретя смысл, могу потерять все из-за одной большой ошибки своего прошлого. Достучаться до тебя было непросто. Я буквально бегал за тобой, принуждая проводить в моем обществе как можно больше времени. Тогда же ты и познакомилась с Айей. И снова испугалась, когда она появилась прямо на твоей кухне из ниоткуда. Наверное, только благодаря ей ты увидела во мне мужчину. Старший брат, принимающий самостоятельные решения, постоянно конфликтующий с матерью, отстаивая свое собственное мнение, — вот что заставило тебя взглянуть на меня по-другому. Помнишь, как часто ты смеялась, называя меня «ребенком»? Даже в первый раз поцеловать позволила всего лишь для того, чтобы преподать урок. Кого ты собиралась проучить, Имайя? Меня? Сотни женщин вокруг, а я влюбился в ту, для которой мой поцелуй был лишь шуткой. Я надеялся, что со временем это пройдет. Оставалось ждать всего три года, когда я замру на отметке тридцать, так же, как и ты. И вот, мне тридцать, а я уже проиграл. Мы оба заигрались, Имайя. Назад пути уже не будет, и будущего у этих отношений тоже нет. Поэтому, я говорю тебе «борись». Сможешь выиграть — значит, он действительно твой. Нет — найдешь того, кто станет всем для тебя.
Имайя слушала, сжимая пальцы на груди и сминая в них свою рубашку. Скажи он все это сгоряча, выкрикни все это в лицо, было бы по-другому. Но он произносил это так спокойно, так вдумчиво, полосуя ее каждым словом, каждым движением своих губ.
— Я отказала тебе не потому, что не люблю… — прошептала Имайя. — Я люблю тебя, Кейти. Но унижать тебя возможными чувствами к другому мужчине, не могу и не стану. Я не знаю, что испытываю к нему. Не знаю и не понимаю.
— Зато, я знаю, — улыбнулся Кейти. — Ты любишь его. Нас обоих. Но, делить любимую женщину с кем-то, пусть даже в ее мыслях… Я не могу переступить через это, Имайя. Ты сильная. Ты смогла разорвать порочный круг, не совершив роковой ошибки. Я злился. Я ненавидел тебя за это. А теперь… Я просто живу дальше и желаю тебе счастья. Будь счастлива, девочка, — улыбнулся он и поцеловал ее в лоб.
Имайя
***
Айя распахнула веки и вновь уставилась в темноту перед собой.
— Орайя? — позвала она.
Никто не ответил.
— Орайя? — повторила она, поворачиваясь на бок и глядя на спящее тело, лежащее рядом с ней.
Айя откинулась на спину и вздохнула. Затем, приподняла руку и уставилась на абсолютно здоровую кожу. Ладони легли на лицо и погладили гладкие щеки. Прикоснувшись к своему затылку, она поняла, что волосы ее аккуратно заплетены в косу. Что она испытала, осознав, что все еще жива? Айя выдохнула и начала смеяться. Смеяться. Сколько раз она заглянула смерти в лицо? Сколько попыток закончить свой путь растратила впустую?
Орайя приоткрыл глаза и тут же подорвался с пола.
— Айя…
Он протянул руки и прижал ладони к ее лицу, поглаживая ее, словно, драгоценность.
— Проснулась… Ты проснулась…
Руки сомкнулись вокруг нее, и Орайя уронил голову, прижимаясь к ее затылку и зарываясь носом волосы.
Айя молчала. Хотелось рыдать от облегчения, от того, что жива. Ладони Орайи поползли по ее телу, стягивая простынь и прикасаясь везде и сразу. Айя не двигалась, позволяя ему все это. Он словно обезумел, проглатывая глазами образ ее обнаженного тела, на котором не осталось и следа от былых ожогов.
Орайя вновь прижал ладони к ее лицу и уперся лбом в ее лоб, заглядывая в глаза.
— Знаешь, что я испытал? Хоть какое-то представление ты имеешь о том, через что мне пришлось пройти? Восемь часов ожидания и неизвестности, Айя. Я ждал тебя восемь часов, а ты… …решила сдаться и умереть на заборе… Может, и не честно это по отношению ко всем остальным, может, и нужна была эта твоя жертва, но знаешь, что? Я не собираюсь терпеть твои жертвы и дальше. Хватит, Айя. Пора завязать с этим.
— И как же с этим завязать? — прошептала она.
— Я потом тебе скажу, — ответил он, поднимаясь с колен и выглядывая на улицу.
Он ждал снаружи, позволяя каждому из членов ее семьи поговорить с ней. Кейти и Имайя вышли из шатра первыми.
— Спасибо, — произнес Кейти, глядя при этом Орайе в глаза.
Имайя ограничилась кивком головы и тут же отвернулась.
— Вам необходимо выезжать, — напомнил Орайя.
— Я не оставлю ее, — запротестовал Кейти.
— Вам нужно ехать, Кейти. На ваших плечах осада Тарто. С Айей ничего не случится. Она должна выспаться и помочь мне в Ероне.
— Если с головы моей сестры…
— Не упадет. Я даю слово.
Кейти молчал, сжимая пальцы в кулаки.
— Езжайте, — кивнул Орайя. — У вас мало времени в запасе.
— Ты знаешь наши законы, — ответил Кейти и, взяв под руку Имайю, потащил ее к квадрациклу.
Следующей из шатра вышла Квартли. Замерев напротив Орайи, она подняла руки, чтобы обнять его, но остановилась и опустила их вниз.
— Спасибо, что вернул мне дочь.
— Я не тебе возвращал ее…
— Ты осуждаешь меня?
Орайя молчал.
— Думаешь, я не люблю ее?
— Ты любишь ее, но по-своему, наверное.
— Почему, заглядывая тебе в глаза, я не вижу в них ни капли сострадания?
— Потому что его там нет… …мама, — выдавил из себя Орайя.
Квартли отвернулась от сына, глядя на опустевший лагерь.
— Мне пора ехать. Я буду ждать вас там. Пусть она поспит немного. Время еще есть.
— Я знаю, — кивнул Орайя и проводил мать взглядом.
Он вошел в шатер и задернул полог. Он уже принял решение. Возможно, он еще пожалеет об этом, и проклянет этот день… Но, это будет потом.