Азау(Рассказы)
Шрифт:
Люди молча слушали.
– Что она говорила, бедняжка? – спросил старик.
– Ее обвинили в убийстве Зарбега и теперь гонят в Сибирь. У меня оставалось еще двадцать копеек и я отдал их ей.
– Несчастная Залда! Пусть все ее беды падут на Кудзана! – заволновался народ.
– Не обижена ли она на нас? – спросил старик.
– Нет, она всем передавала привет.
Старик опять тряхнул колокольчиками и воскликнул:
– Все слышали, что рассказал этот человек? Что невинную женщину отправляют в Сибирь?
– Слышали! –
– Мы должны найти убийцу Зарбега. И пусть божий гнев обрушится на того, кто не приложит к этому усилий!
– Оммен! – вскричала толпа.
Начались поиски убийцы. Но дело, как люди ни старались, с места не двигалось. Кое-кто, правда, подозревал Кази, но против него не было никаких улик.
Шли годы. Кази почти не появлялся среди людей. Не находя себе места, бродил он по горам, растерял всех друзей и жил, как зверь, ни с кем не общаясь.
Как-то весной, когда люди вновь собрались на праздник Ломиса, на склоне горы показался человек. Он медленно шел, опираясь на ружье. По походке было видно, что человек этот болен. Опустив голову, он приблизился к собравшимся. Волосы его падали на плечи, лицо заросло густой бородой, щеки ввалились и почернели, одежда свисала лохмотьями. Он был похож на мертвеца. Лишь немногие смогли узнать в нем Кази.
Он опустился на колени посреди толпы и тихо сказал:
– Убейте меня, я заслужил смерти! К нему подошли старики и спросили:
– Что ты сделал, в чем твоя вина? Он не отвечал им, только повторял:
– Убейте меня! Убейте меня! Наконец, он глухо произнес:
– Сожгите меня, и пусть мой пепел станет лекарством для Залды. Это я убил Зарбега.
Народ зашумел. Люди долго думали, что с ним делать, и, в конце концов, решили:
– Он сам пришел к нам, пусть сам себе и будет судьей. Направили в Калак прошение об освобождении Залды, подробно изложив все происшедшее. Власти арестовали Кази. В Сибирь было отправлено письмо об освобождении Залды. Кази по дороге в тюрьму бросился с обрыва и разбился. А Залду больше никто не видел. Говорят, пока шла бумага, она умерла в Сибири.
АЙССА
Во времена объединения Грузии с Россией народ разделился на две части: одни выступали против русских, другие, наоборот, были за них.
Прошли годы и распри утихли. В каждом ущелье было поставлено начальство, суд стали вершить отдельные люди, народные собрания утратили силу.
Был солнечный день. На южном склоне Агайта, рассыпавшись, паслись овцы. Молодой пастух Ахмат сидел на камне, поглядывая на свое стадо, и играл на свирели.
По тропинке с перевала спускались девушки с корзинками, полными черники. Поравнявшись с Ахматом, они поздоровались с ним:
– Пусть множится твой скот, Ахмат!
Ахмат положил свирель на землю, встал им навстречу:
– Дай бог вам
Одна из девушек, Айсса, подняла свирель и с улыбкой протянула ее Ахмату. Девушки стали просить:
– Сыграй нам, Ахмат.
Ахмат дунул в свирель и заиграл, глядя в глаза Айссе:
Черные камни над белой водой- Как же мне воду не пить? Черные брови грозят мне бедой – Как мне тебя не любить?
Айсса молча смотрела на Ахмата, а он все играл, пальцы его дрожали и ему казалось, что вместо сердца у него кусок раскаленного железа.
Бог знает, сколько времени прошло. Девушки, наконец, попрощались и ушли. Ахмат долго смотрел им вслед и видел, как Айсса, удаляясь, несколько раз оглянулась. Он весь день не мог прийти в себя. Нечаянная любовь овладела им, как осенний ветер перелетной птицей. Вечером, пригнав овец домой, ок сел у очага и долго сидел, неподвижный и молчаливый. Его хозяин, Кудайнат, войдя в дом, посмотрел на него и спросил:
– Что с тобой, Ахмат, о чем грустишь?
– Ни о чем, просто болит голова,-ответил Ахмат.
Так родилась любовь Ахмата и Айссы.
Шло время. Настала осень, пора уборки хлебов. Однажды вечером Айсса и Ахмат встретились возле тока. Они стояли, разговаривая, в тени копны и на сердце у них было светло.
Вдруг из-за копны блеснул ствол ружья и чей-то голос гневно произнес:
– Возьми оружие и защищайся! Ты опозорил мою сестру! Ахмат в мгновение ока взвел курок. Айсса закричала:
– Не стреляй, Уари, это же Ахмат!
Уари опустил ружье, постоял, опершись на него, и сказал:
– Мне кажется, сестра, ты опозорила меня!
– Нет, нет, Уари, клянусь тебе! Мы любим друг друга! Помолчав, Уари обратился к Ахмату:
– Сядем, Ахмат, поговорим. Айсса мне названая сестра, ты – мой друг. Я узнал теперь, что вы любите друг друга, но у нее нет никого, кроме старого отца – ни братьев, ни сестер. Кто будет кормить старика и ухаживать за ним? Кто похоронит его? Айсса не может уйти из отцовского дома. Слушай, Ахмат, ведь у тебя нет ни дома, ни семьи, ты с детства остался сиротой. До каких пор ходить тебе в батраках? Твоя сила мне известна, ты сумеешь прокормиться и на снежной вершине. Но почему бы тебе не жить в доме отца Айссы, Дауита? У него нет никого, кроме единственной дочери, теперь будет еще и сын. А я буду вам братом.
Ахмат ответил, задумавшись:
– Уари, люди не очень-то жалуют бедняков… А вдруг Дауита не согласится отдать мне дочь?
– Этим я займусь сам, положись на меня.
Они встали. Ахмат вытащил из-за пояса пистолет и в знак дружбы подарил его Уари.
Дауита сидел у очага, накинув на плечи старую шубу, и курил трубку, когда Уари и Айсса вошли в дом.
– Добрый вечер, Дауита! – поздоровался со стариком Уари.
И, недолго думая, рассказал ему об Ахмате и Айссе. Дауита хорошо знал Ахмата и не стал возражать. Тут же договорились о свадьбе.