Азбука любви
Шрифт:
Почувствовав ее готовность, он издал мучительный стон и увлек ее к шезлонгу.
— Милая, я, кажется, не могу больше ждать, — прохрипел он.
Желание ее было таким же слепящим, и все-таки в последний момент она засомневалась:
— Джефф… а можно?..
— Что, милая? — как в бреду отозвался он
— Ну, мне хотелось бы знать… Человечество шагнуло так далеко. Нельзя ли сделать так, чтобы у нас не было ребенка?
— Разве ты не читала о таких вещах? — удивился Джефф.
Она вспыхнула.
— Но ведь леди не должна…
Джефф не удержался от смешка и все же решил уточнить:
— Ты не хочешь от меня ребенка, ангел мой?
— Конечно, хочу, милый! Но у нас все так неопределенно, и я подумала, может, лучше… Есть ли такой способ?
Джефф смотрел на нее и разрывался на части: сердце его было переполнено любовью и желанием — ведь эта женщина вернула его к жизни, — а душа страдала оттого, что любимая может его однажды покинуть. Он снова вспомнил о пятнадцатом мая — дне ее замужества с Фабианом Фонтено, роковом дне, когда он может потерять ее. Боже милосердный, это просто немыслимо! А ребенок стал бы связующей нитью между ними, мелькнуло у него в голове. Если она забеременеет, тогда ей придется остаться..
— Джефф!
Он снова посмотрел в ее широко раскрытые, доверчивые глаза. «Из-за нее я буду гореть в аду», — подумал он.
— Прости, милая, придется рискнуть, — пробормотал он.
И, беспрестанно целуя ее, он медленно овладел ею. Блаженство, охватившее его, было жарким, райским, он с трудом удержался, чтобы не дать себе воли, а принялся шептать ей в губы успокаивающие нежные слова.
Несмотря на осторожность Джеффа, Мелиссе показалось, что ее разрывают пополам — такой сильной оказалась боль. Но не менее сильным было восторженное желание отдать себя любимому человеку. Ногти ее впились в его плечи, она тихонько вскрикнула, он нежно поцеловал ее.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— Я тоже люблю тебя, — откликнулась она.
— То, что ты подарила мне сегодня ночью, — добавил он прерывающимся голосом, — всегда будет жить в моей душе.
— То, что подарил мне ты, — прошептала она в ответ, — будет наполнять мое сердце до конца дней моих.
Он снова поцеловал ее, и она ощутила, как слезы их смешались. Ни с чем не сравнимое чувство единения привело ее в восторг; боль только усилила это чувство. А Джефф проговорил голосом хриплым и страдальческим:
— Я не должен был… Тебе, наверное, больно.. Я не могу остановиться!
— Не останавливайся, милый, — подстегнула она его, и тут же услышала его прерывистый стон; вместе они достигли вершины блаженства, вместе удивились покою, который снизошел на них потом, когда они очнулись.
Много позже, проводив Джеффа, Мелисса крадучись вошла в темный дом и остановилась у лестничной колонны. И вот она опять видит свою родственницу. Грозя ей кулаком, Мисси произносила сердитые слова, значение которых для Мелиссы было
— Что же мне делать? — воскликнула она.
— Забери меня отсюда! — в ярости кричала Мисси, стоя у лестничной колонны и отчаянно пытаясь связаться со своей родственницей, находящейся от нее на расстоянии ста сорока лет. — Неужели ты не понимаешь, тетеха, что я говорю? Ты должна помочь мне выбраться отсюда! Ах, черт возьми, ты не понимаешь!
И Мисси рванулась наверх. Всю ночь она провела, заливаясь злыми слезами.
Глава 29
На следующее после бессонной ночи утро Мисси раздраженно ходила взад-вперед по веранде.
Ну какой же мерзавец этот Фабиан Фонтено! Она отдалась этому мужлану, позволила ему немыслимое, и у него еще хватило наглости упрекнуть, что она не девственница! Интересно, а сам он кто, по его мнению? Он что, девственник? Провел жизнь в монастыре, да? Кто он такой, чтобы делать замечания насчет ее характера? Она печально улыбнулась. Фабиан Фонтено не более чем тупица и ископаемое, он такой же, как девяносто девять процентов мужчин, он прочно врос в допотопную мораль, предусматривающую разную нравственность для мужчин и для женщин. Ну да ладно, у нее найдется, что сказать ему при встрече — если она вообще когда-нибудь встретится с этим болваном!
Мисси вернулась к себе, посмотрела на кровать и внезапно разразилась слезами, охваченная воспоминаниями о прошлой ночи. Она бросилась на постель и тут же вдохнула его запах, оставшийся в простынях.
— Черт тебя побери! — крикнула она, погружаясь в горько-сладостные воспоминания об их лихорадочных ласках. Боже, как же это было замечательно! Он заставил ее кричать от страсти. Он перевернул все ее чувства! И вот теперь …
Теперь она безнадежно влюбилась в самого большого олуха, когда-либо существовавшего на свете!
Влюбилась? В него?! О Боже, она обречена! Да поможет ей небо! Мисси колотила кулаками о подушку и рыдала все отчаяннее Что же ей теперь делать?
Фабиан Фонтено, элегантный и холеный, сидел в столовой плантаторского дома своих родителей и завтракал в обществе деда и бабки.
— Хорошо ли ты вчера провел время, дорогой? — спросила его бабка.
Чуть было не подавившись, Фабиан сумел-таки чопорно улыбнуться маленькой беловолосой даме.
— Вечер представляется мне весьма замечательным, бабушка.
— Приятно было снова видеть Мелиссу, — вставил Пьер.
Фабиан кивнул:
— Воистину так, дедушка. Но теперь ей нравится, чтобы ее называли Мисси
— Ах да, я заметил, — отозвался Пьер, почесывая подбородок. — С тех пор как эта девица упала с лестницы, характер ее очень сильно изменился.
— Совершенно верно, — ухмыльнувшись, согласился Фабиан.
— А вы договорились относительно дня свадьбы? — спросила Аннет. — Мне кажется, Мисси полностью оправилась после несчастного случая.