Азбука любви
Шрифт:
Он усмехнулся
— Повернись
И когда она подчинилась, он расстегнул молнию ей на платье и осыпал поцелуями ее плечи Она тихонько ахнула, по телу ее побежали мурашки, что вызвало у него улыбку, и он возбужденно сказал.
— А теперь, наверное, тебе надо пойти в ванную, милая, прежде чем я окончательно забудусь.
Она направилась было в ванную, но вдруг остановилась в нерешительности.
— У нас, Джеффри, отношения долгосрочные и моногамные?
— Господи, чем вызван такой
Она вспыхнула
— Ну, доктор сказал, что это средство можно употреблять, только когда отношения долгосрочные и моногамные. Это так?
— Можешь дать свою красивую голову на отсечение, что это так!
Спустя какое-то время Мелисса вернулась — на ней были только маленькие трусики и лифчик без бретелей. Джефф уже ждал ее, лежа под одеялом Она стала пристраиваться рядом, но внезапно коснулась чего-то холодного и твердого. Вздрогнув, она достала из-под одеяла пульт дистанционного управления.
— Прости, милая, — смущенно проговорил он. — Я провел в одиночестве столько ночей, вот и скрашивал их с помощью телевизора
— Давай-ка спрячем это в безопасное место, Джеффри, — усмехнулась Мелисса. — Я не хочу ни выключать тебя, ни останавливать, ни «сбрасывать».
— Только попробуйте, леди! — засмеялся Джефф и убрал пульт на ночной столик. Поцеловав Мелиссу, он принялся расстегивать ее лифчик.
— Я хотела тебя спросить, Джеффри, — еле слышно прошептала она, когда он целовал ее груди.
— Да? — хрипло отозвался он.
— Ну… там, в ванной, я заметила, что у тебя есть душ-водоворот. Я пробовала воспользоваться таким душем дома, и каждый раз он выстреливал в меня струей воды, как гейзер.
— И чем тебе помочь, милая? — пробормотал Джефф.
— Ну… ты не мог бы мне показать, как он действует?
В награду за свой вопрос она получила такой страстный поцелуй, что у нее вмиг свело скулы.
— Еще как могу, дорогая!
Глава 33
— А теперь прошу внимания.
Мисси стояла в глубине каретного сарая, рядом с ней находилась Дульси. Трибуну Мисси заменял небольшой выщербленный стол; на нем лежало несколько плакатов, которые она разложила еще вчера вечером.
Перед Мисси среди всевозможного инвентаря расположились почти все негры с плантации. Около пятидесяти мужчин, женщин и детей в одежде из грубых хлопковых тканей сидели на полу и слушали хозяйскую дочь молча и настороженно. Собственно, ее призыв к вниманию был совершенно излишним: настроение, царившее в огромном сарае, было таким мрачным, что, пробеги сейчас по полу мышка, всем показалось бы, будто мчится испуганное стадо.
Судя по всему, рабы пришли сюда очень неохотно. Объявить о собрании она послала Дульси. После неудачного
Глядя на хмурые лица множества сидящих перед ней негров, Мисси откашлялась и начала заготовленную речь:
— Я пришла сюда сегодня, чтобы сказать: настало время вам самим позаботиться о своей жизни.
Ответом ей стало гробовое молчание. Она храбро продолжила:
— Рабовладение — это несправедливое общественное устройство, и поскольку мой отец этого не понимает, я хочу поощрить вас самим заняться разрешением этой проблемы.
Никто из рабов не издал ни звука.
— Вы — люди, но у вас нет никаких прав, — страстно продолжала Мисси. — Вы живете, исполняя приказания, а в своей жизни ничего решать не можете. Ваши дети не учатся ни читать, ни писать, вам запрещено покидать плантацию или хотя бы вступать в брак без согласия моего отца Я считаю, что вы достаточно долго мирились со столь вопиющей несправедливостью и давно уже пора положить этому конец.
Теперь слушатели стали боязливо и смущенно переглядываться.
— А что же вы предлагаете, мисс? — внезапно раздался голос пожилого негра с серебристо-седыми волосами.
— Я предлагаю вам протестовать против этой бесчеловечной системы. Устраивайте стачки и демонстрации.
— Демонстрации? — переспросил седой негр, а его соплеменники изумленно зароптали.
— Да. Откажитесь работать и возьмите плакаты, вот такие, как я нарисовала. — Она кивнула Дульси, которая нерешительно подняла вверх один из плакатов. — Вот, — торжествующе закончила Мисси, — вы все должны сделать такие же.
— Но как же мы можем сделать плакаты, мисс, — терпеливо спросил седовласый, — если у нас почти никто не умеет ни читать, ни писать? Ведь мы даже не понимаем, что на нем написано.
— Ах, простите, — пробормотала Мисси, чувствуя себя полной идиоткой. — Вот здесь, — она указала на плакат, который держала Дульси, — написано: «Свободу рабам!» А здесь, — она подняла второй плакат, — здесь написано: «Закабаление людей — зло».
Собравшиеся в ужасе зашептались, а пожилой негр спросил:
— Мисс, вы понимаете, что всех нас выпорют или посадят за решетку за подстрекательство к мятежу?
Побледнев до корней волос, Мисси торопливо опустила плакат.
— Ой, мне и в голову не пришло…
— Мисси, что здесь происходит? — послышался разгневанный мужской голос.
Подневольные слушатели в ужасе обернулись. В сарай ворвался Джон Монтгомери с мертвенно-бледным лицом
— Чем это ты занимаешься, дочь? — в ярости прошептал он, переводя ошеломленный взгляд с плакатов на рабов и снова устремляя его на Мисси.