Азм есмь царь
Шрифт:
В глубине зала была небольшая дверь, которая вела в тайный ход, что уходил глубоко под землю, в катакомбы поместья. В этом зале можно было почувствовать дыхание магии. Он был не просто тайным залом, а истинным храмом, где сановник проводил свои ритуалы и общался с духами предков.
Проникнув глубже, воевода увидел её.
Ещё чуть дальше в тайном зале, освещённом мерцающим светом факелов, стояла госпожа Ланфен. Она была статной блондинкой с волосами, похожими на золотой водопад, и глазами лани, полными мягкости и нежности. Однако её грация напоминала больше тигрицу, готовую вот-вот броситься в атаку.
Девушка была одета
Она двигалась плавно и грациозно, словно была не человеком, а ветром, который легко проходит сквозь травы и деревья. Её голос звучал мягко и мелодично, словно пение птицы.
В её глазах можно было увидеть не только нежность, но и хитрость, ум и властность. Она была не просто красивой женщиной, ибо прекрасная дева знала себе цену. Блондинка стояла перед алтарём, словно жрица, которая готовится к ритуалу. Её руки сложены в молитвенном жесте, а глаза закрыты. Лан являлась не просто женщиной, а настоящей загадкой, что скрывала свою истинную сущность под маской изящества и красоты.
— Госпожа Ланфен, — с почтением произнёс Гиперион, видя свою «посылку». — Вас ждут в столице!
Час тому назад этот же зал и тайный алтарь.
Муженёк тащил меня куда-то словно безвольную вещь, но рабский ошейник, что иногда вешали на преступников, прекрасно блокировал магию, попутно поглощая всю силу. Откуда я знаю? Муженёк не скупился на различные факты и информацию, а раз от меня ничего не скрывали, то финал у таких историй вполне себе банален и прост. Но я так просто не сдамся! Уловив момент, когда муженёк всё же отвлёкся, я больно укусила его за руку и попыталась убежать, но не тут-то было. Вспышка всепожирающей боли мгновенно прошила всё моё тело.
Парализовано застыв на грязной земле, я беспомощно смотрела в эти холодные глаза, в которых читалось лишь превосходство и неприкрытое упоение собственной силой. Как же я ненавижу это ничтожество! По всей видимости, всё же заметив мою ярость, он всё же позволил себе улыбнуться, но это больше походило на усмешку шакала, что не обещала тебе ничего хорошего.
— Ты можешь злиться сколько угодно… — «сладко» прошептал мне на ушко сей проходимец. — Кричать, рыдать или слёзно молить! Тебя никто не услышит. Мои люди полностью заняли всё поместье, так что мешать «молодожёнам» никто не будет. — Брезгливо коснувшись моего подбородка, словно боясь «замараться», он властно произнёс. — Следуй за мной. — волна неестественной магии вновь заполнила разум.
Моргнув пару раз, я уже оказалась в той самой подземной церквушке, где принимала клятву у Кати. Как иронично, не правда ли? Вот ты глава древнего рода, секунда, и теперь лишь рабыня в руках неизвестного, что спокойно разрушает всю твою жизнь!
И вот как оно могло именно в эту степь? Не понимаю…
За что мне всё это? Почему именно я? Разве так много прошу? Лишь немного счастья! Простого женского счастья. Но судьба, словно та ещё стерва, из раза в раз плюёт в душу.
Как же это всё надоело. Интриги, покушения, постоянные дрязги. Меня слишком уж часто пытались убить или похитить. Но где же мой «принц», что спасёт меня в этот раз? Да и будет ли он? А пусть и не принц! Ну же, спасите меня… Или это работает не так?
— Можем начинать,
Его глаза вспыхнули от магической силы и теперь излучали фиалковый свет. Быстро что-то отыскав, он уверенно приложил к неприметной иконе ладонь, и она тут же напиталась чужеродной магией. Пару минут ничего не происходило, и муженёк волей-неволей занервничал, но спустя ещё один миг центральный пьедестал внезапно пришёл в движение и открыл проход в какие-то катакомбы.
— Работает! — с неприкрытым злорадством произнёс он. — А теперь ищем семейный алтарь. Ведь мы же супруги. — максимально ядовито произнёс муженёк. — И как глава рода я должен владеть всей вашей магией! — упиваясь каждым словом и своей властью, он вызывал всё больше омерзения, ведь нельзя же быть настолько ничтожным созданием.
Или всё-таки можно? Но ответа я ожидаемо не получила, и ментальный поводок потащил меня вслед за этим ничтожеством. Катакомбы оказались неожиданно глубокими, они пересекались с частью рудника. По всей видимости, здесь и началась разработка, что и позволило нашему дому возвысится. Но зачем ставить алтарь? И откуда про него знает этот прохиндей? Вопросов становилось всё больше, но развить мысль мне не дал застывший муженёк, в спину которого я и врезалась.
— Наконец-то я здесь! — пафосно произнёс он фанатичным голосом. — Вы… аристократы, даже не понимаете, какой силой обладаете. Но скоро это всё закончится. — Муженёк, словно ослеплённый магическим светом мотылёк, устремился к источнику силы моего рода, в этот момент он был максимально ничтожен и жалок.
Значит, банальная жажда силы? Не так ожидаемо, но вполне просчитывается. Стоило не пренебрегать собственной защитой. Но ничего. Вот выберусь из этого переплёта и всё поменяю! Выберусь же?
Коснувшись алтаря, прохиндей мгновенно прикрыл глаза, уходя в медитативный транс. Какое-то время ничего не происходило. Секунда, другая, и со стороны муженька уже были слышны проклятья на паре десятков ничем не связанных языков. Ещё один миг, и я вижу яркую вспышку магии нежного тона, но он так и не заметил этого, продолжая сокрушаться о сломавшемся артефакте. Магическая сила медленно собиралась в антропоморфную фигуру мифического существа.
Передо мной стояло существо, которое не поддавалось никакому описанию. Тело человека, крепкое и мускулистое, одетoe в шкуры диких зверей, было увенчано головой орла. Огромный клюв, желтый и мощный, был чуть приоткрыт, словно готовый в любой момент схватить жертву.
Четыре крыла, покрытые темно-коричневыми перьями, раскинулись за спиной, словно готовые к полету. Глаза, желтые и проницательные, как у хищной птицы, были направлены на меня.
В этом существе сочетались сила и красота, мощь и грация. Он являлся не просто хранителем рода, а приходился живым воплощением его духа и воплощением в нашем мире. Показательно щелкнул клювом, издавая резкий и грозный звук, который заставил меня вздрогнуть. Взгляд был брезгливым, полным презрения к тому, что он видел перед собой.