Б Отечества…
Шрифт:
Проглотив явно не слишком лицеприятные слова, премьер прошёлся по кабинету, пытаясь придти в себя.
— Н-да, — усмехнулся Керенский, — снова усаживаясь на стул, — естественные реакции, так? Да-а… полагаю, отыграл я по Станиславскому!
Засмеявшись принуждённо, он стал почти симпатичным. Киваю осторожно, потому как мигрень, она вот… началась. Но надо договорить, потому что иначе выйдет так, что всё сделанное полетит к чёрту!
— Даниэль, несмотря ни на что — мой друг, но он прежде всего — француз, и потому не мог не поделиться полученной информацией, —
— А я, — усмехаюсь криво, — русский!
Задумчивый взгляд Керенского и медленный кивок… будто премьер понял что-то важное обо мне.
— Сейчас… — потираю ноющие виски, — будет гонка! Извольский, чем бы он ни руководствовался, торопится — как привык, за спиной руководителя государства. А легитимность его, в глазах руководителей государств…
Не договорив, я развёл руками, и Керенский отчётливо скрипнул зубами. Он полноценный премьер, но…
… есть нюансы. Выборы, если можно их так назвать, проходили с нарушениями, что в общем-то немудрено в разваливающейся на части стране. Да и он, по факту, глава Временного Правительства, то бишь предполагается, что будут уже нормальные, полноценные, демократические выборы!
А пока его положение, равно как и положение Временного Правительства вообще, в глазах глав других государств, местами двусмысленное. Соответственно, господа дипломаты и политики принимают его (а также все предлагаемые им инициативы) ровно в той степени, в какой им выгодно!
Полезно какое-то предложение твоей стране? Господин Керенский — законно избранный глава государства.
Нет? К примеру — вопрос о не поставленном (хотя и уже оплаченном!) вооружении и компенсации за это — не считая, разумеется, возвращения полученных средств, и господин Керенский, в виду сугубо технических причин, не может такие вопросы поднимать.
Хорошей иллюстрацией европейского двоемыслия может послужить история с графом Игнатьевым, на счетах которого лежат 225 миллионов франков (золотом!) Деньги эти принадлежат России, а Игнатьев, руководящий размещением русских военных заказов во Франции, всего лишь «технический» владелец.
Вопросов к Игнатьеву много, и злые языки поговаривают, что на сторону большевиков господин генерал перешёл вовсе не из идеологических соображений. А принимая во внимание, что именно граф размещал и оплачивал во Франции российские военные заказы — те самые, которые французские промышленники не спешили исполнять…
… вопрос коррупционной составляющей представляется мне вполне резонным!
Перейдя на сторону большевиков, он, некоторым образом, выпал из международного законодательства. Законность Временного Правительства и без того… хм, пунктирная, так что военный представитель России во Франции, граф Игнатьев, своим поступком одним махом выбил из-под ног Керенского одну из опор и…
… обезопасил себя от судебного преследования со стороны представителей Временного Правительства. Любые имущественные споры с ним отныне автоматически переходят в политическую плоскость, принимая необыкновенно затяжной характер.
Владелец счетов
… Франции выгодно затягивать этот спор, ибо во-первых, деньги эти так и остаются на счетах французских банков, а Игнатьев, буде он взбрыкнёт, легко объявляется мошенником.
Во-вторых, держа графа за законного (но не вполне!) владельца средства, французское правительство тем самым не даёт поднять вопросы о компенсации за непоставленные снаряды, оружие и промышленное оборудование. А это — вопрос не только и даже не столько экономический, но и, чёрт подери, политический!
Положение Извольского во Франции не тождественно положению графа Игнатьева, но некоторое сходство имеется. Бывший министр иностранных дел Российской Империи, и (что важно!) по-прежнему легитимный посол во Франции, Александр Петрович имеет статус, фактически сравнимый со статусом Керенского…
… который, по мнению французов, вполне легитимный, но только — местами!
Поэтому если им выгодно будет признать договор, подписанный господином Извольским, французы его, чёрт возьми, признают! Да, это будет очень спорно… но всё равно — весомо, всё равно — аргумент.
Александр Фёдорович, как юрист, прекрасно знает эту проблему…
… и проблема в том, что он — слишком юрист! Слишком он полагается на право, в том числе международное. А право силы им хоть и не отрицается, но полагается вторичным, подчинённым диктату Закона.
— Не сомневаюсь, — продолжаю излагать суть аферы, — Извольский уже подготовил договора, и будет форсировать их подписание всеми силами! Непременно! А влияние у него, как вы помните, немалое. Ну и европейские страны, если им будет выгодно это, признают подготовленные им договора легитимными.
— Но… — я чувствую накатывающую слабость, — это всё будет грубо, начерно! А…
Киваю на тетрадь.
— … меры противодействия я расписал. Где затягивать, где…
— Но это всё тезисно, — перебиваю сам себя, — сырые идеи. Вы, Александр Фёдорович, юрист, вам и работать, а я разве что времени вам сэкономил.
— Суть в том, чтобы вы боролись, раз уж господин Извольский оказался таким…
— … таким, — усмехаюсь одними губами, и Керенский усмехается в ответ, — А вы, Александр Фёдорович, сражались аки лев с гидрой бюрократии, унаследованной от царского режима. Вы, лично вы, равно как и члены Временного Правительства — не виноваты!
— Хм…
— Ругать будут, — согласился я, — да ещё как! Но вам не всё равно? Вы, Александр Фёдорович, глава Временного… Временного Правительства!
Керенский усмехнулся сухо и медленно кивнул.
— А потом… — едва заметно пожимаю плечами, — честное признание своих ошибок, назначенные демократические выборы и добровольная отставка.
По лицу премьера пробежала тень недовольства.
— Да, отставка, — повтори я упорно, — Россию ждёт затяжной кризис! Минимум лет на пять! А вот тогда и оценят тот факт, что вы… именно вы, а не Извольский, сняли с России долговое обременение, а главное — выбили из союзников своевременную помощь!