Ба
Шрифт:
– Have a lovely day!
– попрощалась девушка, и я вылетела из офиса, расталкивая прочих новеньких студентов раскрытым рюкзаком и необъятным чемоданом.
Присев под высокую пальму, я раскрыла коробку, полученную от девушки, и нашла ключи. На брелоке висела бирка "Avery C-12-09".
"Из всех возможных общежитий КалТека ты зарегистрировала нас в самое скучное, в Эйвери, - пожаловалась Алёна.
– Ты могла бы погуглить и узнать, что в институте восемь разных домов-общежитий со своими традициями и обычаями..."
"Как Хогвартс?" -
"Не знаю, что это, - презрительно фыркнула Алёна.
– И Эйвери, в который ты нас записала - самый скучный. Там вместе со студентами живут профессора".
"Тогда ты могла бы принимать участие в выборе общаги, а не свалить, отказавшись даже переводить анкеты с их сайта! И какая тебе разница до общаги? Весёлую студенческую жизнь тебе всегда успешно заменяла зубрёжка".
Мимо проходили новые студенты, сопровождаемые гидами со старших курсов в майках с логотипами, и восторженно фотографировали кампус.
"Возможно, я была не права...
– думала Алёна.
– Ты только посмотри, сколько здесь красавиц! Определённо следует перевестись в дом повеселее. Хотя жаль упускать Джанет, она ведь тоже в Эйвери".
"Джанет?" - не поняла я.
"С которой мы говорили в офисе".
"Да что на тебя нашло?
– хмурилась я от жары и головной боли.
– А как же учёба?"
"Одно другому не мешает, - радостно усмехнулась Ба.
– И значительную часть программы я прошла раньше".
"Так ты всё лето учила магистерские предметы?"
"Магистерские?
– рассмеялась Алёна.
– Ты думаешь мы приехали в магистратуру? Я поступила на первый курс бакалавриата, дорогая!"
"Бакалавриата?
– схватилась за голову я, не веря.
– То есть... как это... четыре года... опять?"
"Разумеется, - насмехалась надо мной родственница.
– Для магистратуры нужно было бы сдавать несколько дополнительных экзаменов, и в прошлом году у нас на это не было времени. Я посчитала, что проще и полезнее заново пройти курс бакалавриата, но теперь на уровне крутейшего вуза мира".
У меня закружилась голова, и я легла на скамейку подложив рюкзак под голову. Никого это не удивляло: студенты валялись на траве, сидели на дорожках и в коридорах зданий.
Но как Алёна могла снова меня подставить! И как я повелась! Четыре года жизни отдать! И снова! Бессмыслица...
"Расслабься, - по-доброму говорила Алёна.
– Понимаешь, это необходимый шаг. В магистратуру я ни за что не получила бы стипендию, и мы бы не приехали. И к тому же у нас появится больше свободного времени. Ты сможешь подрабатывать и наконец-то закончишь первый уровень - химию".
Как я в это вляпалась? В такие моменты я мечтала никогда не знать Алёну.
"Где бы ты была без меня? Попала бы в Калифорнию?" - думала Ба.
А зачем мне было бы сюда попадать?.. Но да, Алёна всегда оказывалась права, а я разучилась жить без неё и приучилась слушаться, как блохи из блошиного цирка слушаются огромного человека-дрессировщика.
"Молодец", - а искреннюю похвалу от Ба можно услышать не часто.
***
Из-за языкового барьера я оказалась абсолютно отрезанной от реального мира. Алёна просто командовала, что и когда говорить, а я попугаем повторяла. Зачастую родственница не удостаивала меня чести понимать с кем, и о чём я разговариваю.
Разумеется, ещё в московском универе для меня стало привычным делом не вникать в собственные слова. К выпуску я уже повторяла мысли Алёны с задержкой в долю секунды и преподаватели прекратили делать замечания о том, что я долго думаю.
Но теперь приходилось проделывать те же фокусы на незнакомом языке, и я тупила сильнее, чем в первые дни учёбы в первом вузе. Хотя в старом универе нам преподавали английский, и я как-то сдала экзамен, произнося Алёнины фразы, это не шло в сравнение с настоящей учёбой на незнакомом языке, где мне следовало отвечать перед преподавателями, болтать с сокурсниками, общаться с продавцами и записывать лекции на языке, который казался не понятнее эльфийского из "Властелина Колец".
С началом лекций Алёна пела и плясала, как птица, улетевшая осенью в тёплые края. Удивительно, что поведение родственницы изменилось кардинально: если в прошлом она запрещала мне общаться с людьми в принципе, запугивая тем, что не станет помогать на докладах или зачётах, то теперь она собралась передружиться со всеми студентами КалТека. Здесь оказалось намного больше девушек, чем в старом вузе, так что в первый же день учёбы Алёна перезнакомилась со всеми ними и, что поразило меня до глубины души, добровольно познакомилась с несколькими парнями.
"Что с тобой случилось?" - удивлялась я, вернувшись в общагу после первых лекций.
"Буду жить, как полагается студентке!" - гордо заявила Алёна и начала напевать деревенскую песню, слишком напоминающую матерные частушки.
"Слушай, это здорово, что ты наконец-то становишься нормальным человеком, но...
– вздохнула я, - мне ни черта не понятно. О чём ты болтала в столовой? Что такое у тебя спросил препод в очках, если после твоего ответа, он заржал как истерик? Почему тот..."
"Хватит ныть, - перебила Алёна.
– Я не собираюсь вечно с тобой нянчиться, разжёвывая каждое слово на английском и выплёвывая тебе его на русском. Я не мама-пингвин! Прояви хоть каплю самостоятельности! Привыкла, что я всё одна делаю, да? А попробуй прислушиваться, и поймёшь о чём разговор! Между прочим, в этом году нам следует пройти два триместра химии, и я рассчитываю, что их будешь сдавать лично ты".
"Два триместра химии?
– не поверила ушам я.
– Зачем, Ба, опять надо мной издеваться?.. И почему триместры? Что за странная система?"