Ба
Шрифт:
– Нет, это вроде... семейных преданий, - сказала я.
– Помню кое-чего... Говорили, как пьяный Иван, сын Марьи да Павла потоп здесь лет сто назад. А до этого... Не знаю, девочки. Не помню ни про Нину, ни про прочих... Ты покажи-ка мне книжецу.
Я отдала молитвенник Семёнычу, и тот крутил книгу в руках, подслеповато разбирая стёршиеся надписи. По двору его дома гуляла кошка, брезгливо переставляя лапы по грязи. Она уже разворошила рыбу из газеты и теперь с интересом разглядывала нас с Петей.
– Видал я такие
– Говорил, в церкви по таким молитвы пели. Но где здесь имя "Алёна", не разберу? Мне читается "Архиерей". Хм, кажись, старый батюшка себя так скромно величал.
Забрав у Семёныча молитвенник, я снова взглянула на стёршееся имя и поняла, что за предполагаемой "Алёной" виднелось ещё несколько едва заметных линий. С надеждой дала посмотреть Пете, уже дрогнущему от холода.
– Кроме "А" ничего не понятно, - вздохнул тот, поизучав надпись.
– Тебе видится то, что хочется, девочка, - ласково сказал Семёныч.
– Но бабка Алёна у тебя точно была. С приходом святой Елены в церкви под боком не могло не быть. А молитвенник её али не её - разве есть разница? Ты родом отсюда, вот и всё!
– Я и так знаю, что отсюда, - раздражалась я.
У меня кружилась голова от разочарования. Приехать сюда из Чили, и не найти ни одной зацепки!
"Ба, ты меня слышишь?
– в отчаянии думала я.
– Какого чёрта, Ба? Я полсвета пролетела напрасно? Как я теперь буду работать? Ну и тварь же ты, Ба!"
– Ладно, пошли, - с грустью сказал Петя и стал выбираться из грязи обратно.
– Ты с ней знакома, - вдруг сказал Семёныч, когда я тоже собралась уходить.
– С кем?
– переспросила я.
– С бабкой Алёной, - улыбнулся старик.
Захлебнувшись влажным весенним воздухом, я с ужасом посмотрела на Семёныча. Сейчас я бы смогла поверить и в медиумов, и в переселение душ, и в пришельцев с планеты Нибиру, похитивших меня в детстве.
– Откуда вы знаете?
– прошептала я.
– И я знаком со своими бабками и дедами, - старик опёрся плечом о забор и посмотрел вдаль.
– И все на свете знакомы. Мы с ними-то, бабками да дедами, не можем говорить, а вот они с нами - ещё как!
Петя недовольно ворчал и проверял что-то в телефоне.
– В каком смысле?
– спросила я.
– Я правнукам всегда так объясняю, - продолжил Семёныч, - что вот есть у тебя рука, ты ей управляешь. Иногда рука не слушается, и тогда болезнь, и тогда плохо. А есть ты у предков, и они тебя ведут, тебе помогают. И когда ты не слушаешься, тогда болезнь, тогда плохо.
– Да что за бред...
– начал было Петя, но я на него шикнула, и он замолчал.
– Вы имеете в виду... настоящих предков?
– не знала, как подобрать слова я.
– Самых настоящих, - улыбнулся старик.
– Думаю, ты поняла. А мне, девочки, пора на боковую. Понимаете же, годы берут своё.
Я хотела его остановить, но Петя взял меня за
– Зря ты сюда приехала...
– говорил Петя.
– Нет, слушай!
– шокировано отвечала я.
– Не поверишь, но Алёна говорила мне те же самые слова! Ну, почти те же... Боже, она была такой умной! Самой умной на свете!
– Да как отсюда выбраться-то?
– оглядывался Петя. Мы попытались обогнуть озеро с другой стороны и очутились меж двух огромных луж.
– Объясни, как такое возможно?
– говорила я то ли Пете, то ли исчезнувшей Алёне.
– Безумие какое-то. Почему Семёныч знал, что мне говорила Алёна?
– Так, - Петя обернулся ко мне.
– Он не знал, что тебе говорила твоя вторая личность, окей? Ты, наверно, в детстве слышала его слова и спроецировала на Алёну.
– Вспомнила!
– щёлкнула пальцами я.
– Ба говорила не так... Она говорила, что я не могу контролировать её, потому что руки не могут контролировать мозг. Или по-другому... Да, она говорила, что атомы не контролируют молекулы, молекулы не контролируют клетки, клетки не контролируют мышцы, мышцы не контролируют руки, руки не контролируют мозг, и мозг... не контролирует сознание. Или я всё это придумала?
– Именно, придумала!
– взбешённо сказал Петя, но вдруг что-то вспомнил и полез в сумку.
– Хотя знаешь, на что это похоже? На уровни, описанные МакКинсли. И описанные Алёной, если верить тебе. Только в его случае это была аналогия к, знаешь... к искусственному интеллекту.
– Чего?
– не поняла связи я.
– Блин, планшет в машине!
До церкви, рядом с которой стояла машина, мы добрались по уши в грязи. Небо темнело, а я понятия не имела, как мы сможем добраться до дома ночью. Чистое весеннее небо ещё дразнило светлым западом, но Солнце заходило намного быстрее, чем хотелось.
Забравшись в машину, мы пытались очиститься, а Петя искал на планшете в книге МакКинсли подтверждение тому, что я не окончательно сбрендила.
"Ба, я сбрендила или нет?
– думала я.
– Кто б ответил..."
– Смотри, это написано в дополнительной главе за авторством аспирантки Джанет Митчелл, - говорил Петя, глядя в планшет.
– Джанет!
– ахнула я.
– Я с ней в одной общаге в КалТеке живу! Или жила?..
– Супер, - сказал Петя и показал мне какую-то пирамидообразную схему на планшете.
– Я немного напутал, её объяснение совсем не связано с живыми организмами, оно связано с программами. В общем, существуют системы и метасистемы. На низшие системы действуют правила высших метасистем, это основы программирования. Чем-то напоминает дифференциал и интеграл...