Баба Капа. Сборник рассказов
Шрифт:
Баба Капа в двух словах пересказала ему увиденное вчера в квартире Вальки, также не забыла про сегодняшний дневной разговор со стариком. Ушан нахмурился, посмотрел на поверженную тетку. Та замолкла, испуганно глядя в злые глаза, на внушительный мощный голый торс и разворот мускулистых плеч.
– Вставай! – приказал Ушан.
Валентина отползла к стене. Села, вытирая разбитое стараниями бабы Капы лицо. Тихо завыла.
– Тише будь! – прикрикнул Ушан.
Он залез в карман джинсов и вытащил свернутые в тугую трубочку красные банкноты.
– Бате своему лечение организуй и уход человеческий. Еще раз услышу, что старика обижаешь – порву! Ты врубаешься, о чем я тебе базарю?!
Валентина закивала, прижимая к себе деньги.
– Прекрасно! – бросил Ушан, кивнул бабе Капе и стал спускаться по лестнице.
– Ушан! – крикнула баба Капа. – Ты я смотрю, свою машину больше под окнами не бросаешь. Слово свое держишь!
– Пацан сказал – пацан сделал, бабуля! – донеслось снизу.
А на четвертый этаж уже стали сбегаться соседи, привлеченные шумом. Двери лифта раскрылись и на площадку вышли Вася и Галя, этажом выше хлопнула дверь и послышались тяжелые шаги соседа Михаила. Сверху уже бежала интеллигентная Ольга Семеновна. Здесь же, на четвертом этаже, открылась дверь, и показалось лицо Глафиры Аркадьевны, а внизу, у ее ног, нахальная толстая морда ее любимца, кота Аполлинария.
А народ все прибывал: сверху, снизу, на лифте, по лестнице… Вскоре четвертый этаж обычного панельного дома стал напоминать оживленную Красную площадь в миниатюре. Все наперебой стали расспрашивать бабу Капу о случившемся. Лишь только один Аполлинарий спокойно взирал на происходящее. В его наглых желтых глазах ясно читался глубокий, вселенских масштабов, пофигизм.
Выслушав бабу Капу, толпа обрушила праведный гнев на Валентину. Пообещали нагнать на нее все службы и организации мира: от Департамента соцзащиты до Гринписа. Валентину вертели, таскали, склоняли и спрягали, не выбирая выражений. В конце концов, она, рыдая, дала обещание больше не издеваться на стариком-отцом и медленно пошла домой.
Толпа еще долго возмущалась поведением соседки, строя планы, как они будут по очереди наведываться в злосчастную квартиру и лично контролировать здоровье и быт старика. Закончилось это тем, что все решили скинуться и купить инвалиду коляску с электроприводом. А затем взять за жабры управляющую компанию с требованием установить пандус в кратчайшие сроки.
Не совсем трезвый сосед Михаил, прочитавший за свою жизнь одну единственную книжку «Тимур и его команда», предложил нарисовать на двери красную звезду и выставить караул, за что был жестоко высмеян, послан проспаться и не пороть чушь.
***
На пороге стоял моложавый старик, с резкими, словно вырубленными в граните, чертами лица. Седые волосы были аккуратно зачесаны, несколько старомодный костюм сидел словно влитой.
– Здравствуйте! – сказал он.
– Привет! – кивнула баба Капа, невольно залюбовавшись гостем. Старик был красив, что уж там говорить…
– Позвольте представиться. Капитан первого ранга в отставке Ежевичкин
– Строитель БАМа, покоритель таежных лесов и Енисея – Бойцова Капитолина Алексеевна! – худые ноги в тапочках щелкнули костяшками.
– Я младший брат вашего соседа Виктора, – кивнул гость.
– Ах вон оно чё! – протянула бабка. – И где же ты был, морячок, пока его тут прессовала собственная дочурка?
Старик смутился. Вздохнул. Весь как-то сразу обмяк.
– Я не знал, что все так плохо. Мы с ним редко созванивались. Я приезжал несколько раз к ним туда, на старую квартиру, при мне было все чинно. А сегодня приехал навестить, Витька мне все и рассказал: о Вальке, о вас, даже о конфетах. В общем, решил лично поблагодарить вас за все, что вы сделали для моего брата. Благодарю!
– Да я, собственно, ничего такого и не сделала. На коляску ему всем подъездом скинулись, пандус – управляйка установила.
– Да, – согласился старик. – Но если бы не вы, то этого бы вообще ничего не было.
Баба Капа смутилась. Ну до чего красивый мужик! Сколько ему? Похоже ровесник…
– Позвольте вас куда-нибудь пригласить? – галантно предложил Ежевичкин. – В знак благодарности.
– Не стоит! Мы люди простые! Заходи! Сейчас суши закажем и пиваса! – махнула рукой бабка. – Любишь суши, морская ты душа?
Баба Капа подмигнула. Ежевичкин с облегчением выдохнул.
– Вы знаете, я сам тоже не любитель всех этих светских раутов, ресторанов и прочего. И сам очень простой. Просто думал, произвести на вас впечатление.
– Произвел! – согласилась бабка. – Давай уже на «ты»?
– Давай! – живо откликнулся гость, разуваясь. – Только за пиво и суши плачу я.
– Ну не я же!
***
– Мой внук тоже моряк. Северный флот. В Мурманске служит, – сказала баба Капа, наливая пиво.
– Да ты что?! – изумился старик, с аппетитом жуя суши. – Уважаю! Стало быть и дети есть у тебя?
– Дочь, – кивнула баба Капа. – С мужем тоже живет в Мурманске. Все никак не соберусь к ним.
– Ну так, поехали вместе? – осторожно предложил Ежевичкин.
– Думаешь? – с сомнением спросила бабка.
– Ну, если ты не против, конечно, – смущенно ответил он.
– Ну, я не против… – кокетливо покачала головой баба Капа.
За окном играла гитара. На скамейке сидели парни и тихо пели армейские песни.
– Эй, молодежь?! Что за туса у вас там?! – бабка перегнулась через подоконник.
– Генка с армии вернулся, баба Капа! – донеслось снизу.
– Этот внук профессорши, что ли?! Ольги?
– Ага!
– Ща спущусь!
Она махнула рукой. Ежевичкин кивнул и последовал за ней в прихожую. Через пару минут они уже выходили из подъезда.
Генка, пухлый паренек, сидел с гитарой и выл песню про солдата, которого не дождалась девушка.
– Генка! – бабка хлопнула его по плечу. – Твою дивизию! Ты где такую ряху отъел? На продскладе служил, что ли?