Баба Люба. Вернуть СССР 2
Шрифт:
— Давай, только быстро! — велел второй голос.
— Мы на дворе ждём! — взволнованно сообщил первый, и шаги потопали вниз. Хлопнула входная дверь и стало тихо.
— Ну чё ты! — с пьяной бравадой сказала Тамарка, — гони бабло, сеструха!
— Тихо, не кричи! — велела я, — дети спят, разбудишь.
— Ой, да какие твои дети! Приблуды нагулянные! Сдала бы их в детдом и не мучилась!
— Тамара, — начала я, но любашина сеструха уже завелась, а так как она была пьяная, то её понесло:
— Понабирала чужих
От этих слов я аж зависла.
Своего? Родного? Обратно забрала?
Так, стоп! Это сейчас что было?
Но Тамарка, видимо, даже с пьяных глаз сообразив, что ляпнула что-то «не туда», опять лихо переключилась на денежный вопрос:
— Любка, дай двести пятьдесят, а? Ну, Любка!
— Сейчас принесу, — сказала я и, пока Тамарка радовалась, быстренько задала ей пару вопросов, — ы дом отца продали, а документы где? И где деньги?
— Да Володька, скотина такая, все деньги забрал! — неожиданно зло, со слезой в голосе, выдала Тамара, — ни копейки не дал!
— А куда он их дел? — подтолкнула неповоротливые мысли в хмельной голове в нужную сторону, — что купил?
— Да ни черта он не купил! — огрызнулась Тамара, — спрятал поди куда.
— А зачем ему деньги? — попробовала выяснить я, но Тамарку опять понесло:
— Так ты деньги несёшь?
— Я же сказала, сейчас принесу, — пообещала я, — но только после того, как ты скажешь, где документы?
— В тумбочке! Где обычно! — отмахнулась Тамарка.
— У вас дома? — переспросила я.
— Ну а куда им ещё деваться! — зевнула Тамарка и попросила, — что-то да, пошамать хочется.
— Стой тут, сейчас я принесу деньги и поесть.
Я закрыла дверь и вернулась обратно, оставив пьяную Тамарку на лестничной площадке. Приглашать её к себе в квартиру как-то не хотелось. Во-первых, после всего того, что она натворила с их с Любой отцом, во-вторых, пьяная и неадекватная, сейчас весь дом перебудит, а у Анжелики завтра экзамен. Ну и, в-третьих, у неё есть своё жильё буквально недалеко от меня. И родной муж. Вот пусть туда и возвращается.
Успокоив себя таким образом, я вытащила из кошелька двести пятьдесят рублей, взяла на кухне штук пять оладушек, немного подумала, достала из холодильника колбасу, отрезала пару колечек, сделала ещё бутерброд.
Понимаю, что мужикам хорошая закусь будет, но и Тамарке что-то перепадёт. А то не по-людски как-то.
— Держи! — я вышла в подъезд и протянула Тамарке бутерброд.
— Что ты мне подсовываешь?! — возмутилась она, — ты же деньги обещала!
— Деньги вот, — показала я купюры Тамарке.
— Давай! — радостно велела она.
— После того, как ты съешь этот бутерброд.
— Да ты что, совсем уже? — набычилась она. — Еду тоже давай, я потом съем.
— Нет, Тамара, у меня условие такое, — покачала головой я, — ты ешь тут и получаешь
— Это Толян и Витёк, — хвастливо сказала Тамарка и откусила бутерброд.
— Друзья твои? — поддерживала я разговор, давая ей возможность поесть.
— Толян залётный, а вот Витёк порядочный, — мечтательно закатила глаза Тамарка и, жуя, уважительно протянула, — он инженер.
— И что, он такой прямо с будуна на работу ходит? — удивилась я, с тоской наблюдая, как Тамарка, распробовав еду, жадно поглощает её.
Какая же она голодная.
— Он ушел, — вскинулась Тамарка, — его на работе не ценили. Завидовали. А он — настоящий талант!
— Понятно, — сказала я.
Возникла пауза. Тамарка жевала, а я ждала, когда она доест. Спать хотелось неимоверно, а доклад я дай бог написала хорошо если половину.
Я смотрела на Тамарку и думала: вот как на ней женился Владимир этот? Ну, муж её. Что он в ней нашел? Она глуповата, характер не сахар, красотой не блещет, а сейчас, когда спиваться начала — и подавно. Но он с нею тем не менее не разводится. Интересно, почему? Вряд ли из-за дома деда Василия. Скорее, это просто приятный бонус, не больше.
Тогда что же тогда?
Дождавшись, когда Тамарка почти всё доела, я задала-таки этот вопрос (вдруг ответит):
— Тамара, — спросила я, — а почему на тебе Владимир женился?
— Из-за любви, — гордо вздёрнула подбородок пьяненькая Тамара, — большой и светлой!
— Угу, — скептически бросила взгляд на её приземистую фигуру, рыхловатое тело, одутловатое лицо с невыразительными чертами и седые пряди на отросших сальных волосах.
В общем, добиться мне от неё ничего так и не удалось.
Получив заветные деньги. Тамара живенько упорхнула, а я вернулась к написанию доклада, будь он неладен!
Моё выступление должно было быть в первую очередь мотивационным. Но не просто в стиле «эй, вставай и пошли!», а с двойным «дном». Вторым слоем был задел на постепенное создание сети единомышленников, который потом сможет перерасти в альянс с другими общинами и организациями. Поэтому риск сделать ошибку был высок.
Но порассуждать о способах влияния на людей мне не дали другие мысли, которые потихоньку заполонили всю мою голову. Кто же такой был у Любы? Сын? Дочь? И где он/она сейчас? Что с ним стало? (я решила, что раз ребёнок, буду говорить «он»). Если Тамарка говорила про «забрать», значит он живой? Но непонятно где. И вот как? Кого спрашивать? Тамарку? Но она в запое, причём в жестком запое. Владимира? Вообще не смешно. Деда Василия — стрёмно (вдруг Любаша тайно родила его ещё в школе и, чтобы не позорить родителей, отдала в детдом? В те времена с девичьей честью в сёлах было строго и порицалось общественностью).