Бабье царство. Возвращение...

Анатоль Нат

– Ну вот, - довольно констатировал Васька.
– С той стороны всё чисто. Проверено, никого нет. Осталось лишь проверить левую сторону и можно быть спокойным.

Бросив взгляд налево, он долго рассматривал тянущееся до горизонта ровное и пустынное пространство болот.

– Ну вот, - ещё более довольно констатировал он.
– И слева всё чисто. Болото - оно и есть болото. Близко не подберёшься, издалека всё видать.

– Давно ты, видать, на болотах не был, - мрачно заметил держащийся рядом Колька.
– В двух шагах от кочки болотной

пройдёшь и засаду не заметишь. Тут тебе и конец. Так что смотри лучше на Тихона и на Синьку. Как только забеспокоятся - сразу взводи арбалет, целее будешь.

К вечеру были на месте.

Большой скалистый остров посреди топей, за которым до самого горизонта не было видно ни пяди сухой земли, не впечатлял. И большая ровная удобная поляна, прикрытая с севера от холодных ветров невысокими скальными останцами с чахлыми корявыми сосенками поверху, тоже особого восторга ни у кого не вызвала. Хоть это было и идеальное место под устройство постоянного лагеря, что тут же нашло подтверждение многочисленными следами прошлых кострищ у подножия скал.

Наверное, все слишком вымотались, чтоб хоть как-то проявить свою радость об окончании пути.

До темна, разбили лагерь и выставили охрану. Хотя с этим можно было особо и не заморачиваться. Само присутствие в отряде медведя гарантировало лагерю спокойствие.

Тем не менее, нарушать давно сложившийся порядок поведения в таких вот выходах на границу, не стали. К лени легко привыкаешь, но и дорого потом за неё платишь, коль что-либо пойдёт не так. Поэтому, в помощь Тихону выставили и часовых.

Первые впечатления.

Утро началось с визита в первое же указанное кузнецом водяное окно. И то, что там увидели, ввергло всех в шок.

– Чьи это земли?
– был первый вопрос, заданный мрачной Галкой этим утром.

Всё время, считая от дня, когда покинули город, она упорно молчала, думая о чём-то своём, и это были её первые слова за последние дни.

Несмотря на все последние годы жизни её в этом крае, ей, не привычной к местным болотам и лесам амазонке, этот поход давался особенно тяжело. Да ещё и постоянно беспокоящие мысли об оставленной дома на попечении кормилицы дочери, не позволяли полностью сосредоточиться на работе.

Плюс, отчётливое понимание, что задуманный поход на юг, на результаты которого у всей их группы были большие надежды, находится на грани срыва.

Да ещё и то, что такие, вчера ещё казалось бы, любезные, первоначально так расположенные к ним городские кузнецы, не получив от баронессы чего хотели, вдруг показали истинное своё мурло, повернувшись к ним спиной и разом бросив все работы по восстановлению её машин, не добавляло ей оптимизма. Так перед баронессой подставиться.

Вот теперь становились понятны все проволочки, которыми всё последнее время кузницы оттягивали выполнение своих обещаний.

При всех их громогласных заявлениях и хвастовстве, у них элементарно

не было нужных запчастей. Какой же надо было быть идиоткой, чтобы сразу этого не понять. Да были бы у них запчасти, давно бы сами всё восстановили. А как восстановили - так и давно продали бы. А не ждали такой красивой Галочки, чтоб ублаготворить её.

Ну какая же она оказалась дура!

Теперь же, сославшись на нехватку самых необходимых деталей, они сунули им в зубы карту с указанием места свалки машин, дали проводника и предложили самим добыть недостающие для ремонта запчасти. Словно она могла знать, что им надо. И дефектная ведомость у неё на руках не говорила ей ровным счётом ничего.

Что, впрочем, кузнецов совершенно не интересовало.

Галка была не дура, и сразу всё поняла. Пропал главный к ним интерес кузнецов - возможность доступа к дешёвому металлу, к меди и бронзе через людей, близко знакомых с баронессой. И Галка с её группой, как впрочем, и Васька с Колькой, стали гильдиям кузнецов просто не нужны. Много на восстановлении старых машин было не заработать, не смотря на высокую стоимость работ, и интерес к их группе практически пропал.

Даже Кондрат Стальнов, насколько бы казалось, раньше бывши заинтересован в этой работе, и тот стал при встречах рожу кривить, снова старательно избегая любых личных контактов.

Галка отчётливо понимала, сейчас всё висело на волоске. И если поход на болота ничего не даст, всё. На радужных перспективах с интересной работой и безбедной жизнью придётся ставить жирный крест. И придётся возвращаться к опостылевшим грядкам с хреном.

Переломить мрачную тенденцию могли лишь деньги. Много денег, заплаченных за большую и дорогую работу и за дорогие запчасти. Ни того, ни другого, ни третьего у них не было. Работа была, денег не было. О запчастях и речи не шло. Это вообще оказалось нечто из области воображения.

Серьёзных мастеров им оказалось нечем заинтересовать. А несерьёзная мелочёвка, во множестве вьющаяся рядом и готовая схватиться за любую подработку, даже сама не понимая, что она делает, её не интересовала.

Надеяться же на работу одного лишь Стального, которого она фактически вынудила согласиться на бесплатный труд, не стоило. Как с самого начала рожу кривил и гнал брак, так теперь лишь хуже стало.

Вот и пребывала она последнее время в чёрной хандре и меланхолии, никуда не встревая.

Увиденное под водой сразу выбило её из ставшей привычной унылой колеи последних дней безразличия.

– Это всё земли гильдий, - наконец-то достучался до её сознания равнодушный голос кузнеца.

– Каких?
– резко развернулась Галка к нему, мгновенно сбрасывая с себя безразличие.
– Каких гильдий?

– Кузнечных, Галочка, кузнечных, - рассмеялся Мыкола.
– В частности, моей. Здесь всё в долевой собственности. Да вы ребята и девчата не думайте об этом. Как договорились, так всё и будет. Что возьмёте с болота по договору - всё ваше.