Бабочка маркизы Помпадур
Шрифт:
И сейчас, распиливая веревки – тугие оказались, заразы, – Леха думал об апельсинах. Круглых, ярких апельсинах в толстой кожуре. Впервые получилось попробовать именно в больнице…
Хреново как.
И со Славкой непонятно что происходит. Звонил-то Макс с его телефона. И срывающимся, плачущим голосом умолял приехать. Его заставили… его убьют, если Леха не явится.
Соскользнув, лезвие ужалило запястье, и Леха выругался. Про себя. Надо бы радоваться, что вообще живой. Почему? А хрен его знает, но главное – живой. И теперь точно
С веревкой, стягивавшей щиколотки, Леха управился быстро. И скотч содрав, провел по липким губам языком. Целые… и что теперь?
Он пошарил по карманам, убеждаясь, что из всех вещей отсутствовали бумажник – Максик, крыса, не побрезговал и мелочовкой, – Алинкины ключи и телефон. Леха поднял трубку стационарного, убеждаясь, что и тот молчит. Зато до сейфа, скрытого за картиной – яблоки, селедка и бутылка портвейна на старой газете, – Максик не добрался.
В сейфе имелся некоторый запас наличности, используемый Лехой в ситуациях экстренных, требовавших весьма ординарных, но неотложных мер. Был там и пистолет, газовый, с разрешением, однако нынешнюю ситуацию он бы усугубил, и Леха от пистолета отказался.
Машину Макс тоже забрал, зато оставил Славкин джип.
И Славку… в багажнике.
Леха в багажник заглянул скорее порядка ради, и вот тебе сюрприз.
– Ну? – вытаскивать Славку пришлось самому. Слишком долго тот лежал, да и машина успела промерзнуть, так что Славка и говорить-то толком не способен был. Так, мычал матерно, руки растирая. На коже полосами отпечатались следы от веревки.
– Садись, – Леха втолкнул товарища по несчастью в салон. – И крепче нажимай, чтоб кровь заходила.
– Ходит уже.
Славка все-таки заговорил. Впрочем, последующие фразы несли в себе мало смысла, но множество эмоций.
– Он мне снимки подсунул… нарочно подсунул… – Славка все-таки сел и, вытянув руки, принялся сжимать и разжимать кулаки. Побелевшие пальцы двигались плохо. Наверняка аукнется ему эта поездочка в багажнике. – Знал, что я к Наташке кинусь. А от нее – к Мишке. И уже оставалось приехать на место. Дождаться. Залезть в машину… у него ствол имеется.
– Нормальный?
– Не знаю. Не разглядел как-то. Знаешь, тяжело сосредоточиться, когда тебе пистолетом в затылок тычут. А главное, я ж решил, что эта скотина меня убила.
Вырубила. Электрошокером. Нет, Леха, конечно, не уверен, но предполагает, потому как запаха газа не ощущал, уколов тоже не кололи, и, значит, логически думая, остается лишь один вариант. Не самый худший, кстати. От укола он бы дольше отходил.
И то непонятно, сколько прошло времени.
И где теперь Максик.
И что с Алькой.
И если он Альку заберет… а он наверняка хочет ее забрать, как забрал Кару, то у Лехи вряд ли получится его найти. Может, поэтому его и не убили? Чтоб жил и мучился, зная, что сам виноват.
Алька ему поверила… защитничек.
Ничего. Лехе бы только добраться…
Часы
Зеленый круг циферблата, разрисованный ромашками. Цветы были вызывающе-бирюзового яркого цвета, и на рыжей стене часы выделялись этаким пятном. Постепенно к нему привыкли, научились не замечать, и вот теперь Алина изо всех сил желала вернуть себе это умение.
Но взгляд снова и снова возвращался к стрелкам. Как медленно они двигались!
И ведь следует признать, что ожидание это лишено смысла, что в квартире тихо и соседи вряд ли проявят беспокойство. Что с Лехой – непонятно, но наверняка он ранен, ведь если бы ранен не был, то пришел бы на помощь…
А безумный рыцарь нервничает. Он стал часто сглатывать и кусать губы. Нижняя лопнула. Из трещины сочилась кровь, и рыцарь слизывал ее.
– Ты мне сразу понравился, – Алина заставляла себя улыбаться. – Я поняла, что ты – не такой, как все.
Нехорошо лгать больным людям. Но если от лжи зависит жизнь? И не только Алинина, но и Дашкина. Он же явно желает от Дашки избавиться…
– А Леха? – Максик подозрительно щурится. Ревнует?
Главное, чтобы не выстрелил.
– Он – сволочь, – спасла положение Дашка. Она наклонилась чуть ниже, и вновь это осталось незамеченным. – Он Алинку нанял. Купил. Сказал, что ему страсть как жена нужна. Что Кара сбежала и теперь ему перед партнерами стыдно. И Алинка, значит, заменит.
– Сделка, – Алина подтвердила, глядя в глаза. – Это была просто сделка. Брак фиктивный. Ты же не думаешь, что мне и вправду может понравиться такой, как Леха?
– Почему нет?
Ревность. Подозрительность. Паранойя, которую приходится преодолевать ложью.
– Он ведь хам. Человек, не имеющий ни малейшего понятия о культуре…
…но при этом очень мягкий и добрый. Только вот говорить об этом нельзя. И следует самой поверить, что Леха – хам.
– Грубый. Совершенно невоспитанный. С ним рядом стыдно находиться. Ты – другой.
Почти готов поверить…
– У тебя очень умные глаза… и наверное, Кара знала, насколько ты ей предан. Пользовалась этим. Ты любил ее?
Нельзя переборщить.
– Идем.
– Куда?
– Я тебя увезу. Не бойся. У меня есть деньги. Много. Я собирал и… Леха тупой, он ничего не понимает в счетах. Я у него забрал!
– Все?
Не все, но столько, сколько сумел. И это тоже подло – красть. Только рыцарь не понимает, насколько подло. Он вдруг оказывается рядом и стискивает Алинину руку. А Дашку бьет наотмашь, и Дашка падает, но под ноги, сбивая Макса на пол.
Он тянет за собой Алину, цепляется за нее, а она изо всех сил пытается удержаться на ногах. И получается, что удерживает его… наверное, он был сильнее.