Бабочка на запястье
Шрифт:
— Сказал… не шевелись — отрывисто рассекает хриплым тоном.
Другая рука, залазит под резинку спортивных брюк, сдвигает трусики в строну.
— Мокрая, Ева… ты пиздец какая мокрая — утверждает так импульсивно завораживающе. Его грубый голос смягчается, невесомым акцентом, удлиняя гласные.
Порывистыми движениями растирает мою плоть, всхлипываю под накатом тянущего напряжения. Мандраж рассеивается по каждой молекуле. И соединение такое же атомное. Словно образуется генетически прочная связь. И нет силы,
Я даже не помню, в какой момент начала имитировать оргазмы с бывшим. Да и тех что были, немного. Всегда как вымученные.
Задыхаюсь затяжными всхлипами. Втыкаюсь губами ему в кожу, приглушая стоны. Он не перестает терзать, врезаясь пальцами во влагалище. Там действительно потоп. Влага хлюпает, когда загоняет свои пальцы, одновременно растирая основанием ладони клитор. Ответно встречаю каждый толчок.
Так хорошо мне еще не было. С ним невозможно. Сотни фейерверков парят в голове, с треском пуская химикаты в кровь.
Экстазом буквально раздирает на части. От адреналина. От ощущения опасности. И от того как пахнет в салоне. Бензином прогорклой полынью парфюма и крепким мускусом, возбужденного мужского тела.
Оргазм ослепляет так, что абсолютно теряюсь. Всем телом изгибаюсь, протягиваюсь по нему. Прослойка ткани на груди, только добавляет остроты, делая невыносимо жестким гипюр на белье. Так хочется сдернуть и прикоснуться сосками его к голой коже. Он ловит мои спазмы внутри, уже мягко проталкивая два пальца. Растягивает удовольствие.
Потом, как одумавшись выдергивает руку с осатанелым рвением, одним броском перекидывает на другое сиденье. Выскакивает из машины и отперевшись на капот, глубоко дышит выпуская пар изо рта.
Минут десять наблюдаю, как он остывает под холодным воздухом октября.
Восемь кубиков на прессе ритмично сокращаются, в такт резкому дыханию. Цепляет взгляд как маятник гипнотизера.
Вдох… выдох. вдох… выдох
В комплекте с татуировкой апокалиптики. Дамир похож на воина после битвы. Сфинкс с небесно голубыми глазами в клубах сизого дыма, так искусно наложен на поверхность живота.
Интересно, сколько он провел в салоне, вырисовывая эту прелесть иглой. Скорпион на плече, заводящий острие жала в вену на горле, прописан жестче. Четко и контрастирует с расплывчатым узором ниже. Все вместе довольно гармонично. На прокачанных мускулах лежат с бешеным эротизмом.
Да, Вавилов, ты определенно знаешь, что нравится девочкам. Усмехаюсь горькому выводу. Не наблюдала за собой падкости на рельеф мускулов. Важно, что внутри.
Беру свитер и выхожу. Подаю ему, он молча надевает.
— Поехали, отвезу тебя домой, а потом вернусь.
— Я на машине — кивает, продолжая надрывно выдавать вздохи.
А я задаюсь вопросом, почему не воспользовался, мог же трахнуть и не стал. Вавилов это одна сплошная загадка.
Сначала
— Спасибо — полушепотом говорю уже ему в спину.
— Ева, за это не благодарят — с загадочностью на губах и неповторимой мягкостью в середине слога моего имени. Еще как, хочется добавить. Улыбаюсь и отделываюсь полу ложью.
— За это я тебя ненавижу, а спасибо за то, что прикрыл своей кошечкой.
— А толку… разрядилась же только ты и это сфинкс.
— Я знаю, просто побесить захотелось — тихо отзываюсь.
— Два-ноль, белочка, в твою пользу. Я возбужден и зол — немного агрессивно высказывает Дамир, но меня это больше не пугает. И в темноте есть безопасность.
— У тебя еще склад сгорел — констатирую факт с явным удовольствием.
На немного ватных ногах и затухающими искрами в теле. В конце концов возвращаюсь к машине.
Вечер был очень насыщенным, но закончился как ни странно, говоря учительским сленгом, удовлетворительно.
Об остальном я подумаю завтра. Классика о выживании.
глава 16
Совпадений, как и случайностей не существует.
Всегда заложена цель. Путь, по которому каждый идет, переплетаясь с другими, если не нарушать границы, то расходятся мирно. Так бывает очень редко. Все хотят одного. Денег, власти, право на исключительную особенность.
Это я знаю по себе.
Похавав дерьма жизни огромной ложкой, больше не хочу туда возвращаться. Нет желания натыкаться на укурков в подворотне, сдирать костяшки в кровь отстаивая свое жизненное кредо. Меня устраивает то как есть сейчас. Какой ценой не имеет значения.
Только путь, как у самурая. Идешь пока не наступит last sunrise.(1)
За место под солнцем надо бороться.
Эмоции — это зло.
Они гонят всегда не в том направлении. Страх, боль — их не существует, если не придавать значения.
А пугливость Евы передается мне, немыслимым образом. Просачиваясь через баррикаду эмоциональной глухоты.
Хотя есть и толика уважения. Ломать себя, и вопреки давить все пагубные чувства, пусть даже ее и колотит поминутно, но не сдаваться. На это тоже нужна сила. Наверно этим и задевает, врываясь в мысли.
Вообще странно, что я об этом размышляю. Совсем не конструктивно отвлекаться на подобное.
Хватает того, что затупил вчера не по-детски. Нахер мне сдалось лезть к ней в трусы. Потом еще целый час не мог отойти, так перекрыло от возбуждения. Когда ее влагу под пальцами почувствовал, думал, живой из салона не выпущу.