Бабочка на запястье
Шрифт:
— Сотникова зачем уложил? — перехожу к прямой сути, пока его не понесло в обычное русло бесполезных бесед.
— Ты это о ком? А это тот жмур в отеле. Так это не я. Твоя рыжая баба забегала часа за полтора до тебя. Что ж ты Дамир Валерьевич за женщиной не следишь.
— Перебрал Игнат? Мелешь всякий бред, — все что могу выдать на его тупой треп. Ева в это время была со мной.
— Чего же это бред. Вот те крест. Истина, друг мой, ис-ти-на, — машет килограммовым крестом в знак правдивости, — Ребята следили за
Услышав эту информацию, по мне начинается сход каменной лавины. И каждый булыжник падая, пробивает мощнейшим ударом по всем сплетениям нервных окончаний. Давлю эти ощущения.
Стою неподвижно, перемалывая в голове несвязную хрень. И все отчетливей понимаю, что я уже ничего не контролирую. Что за мистические зарисовки?
Я вообще нормальный?
Ответ напрашивается сам собой, когда шестым чувством пропускаю, что Арина жива, и убийство Виктора на ее совести.
— А может ты не только эпохи перепутал, еще и по времени не ориентируешься? — еще раз пробиваю Игната на вшивость.
Жду, что сорвется и покается во всех грехах. Этого нет. Ни во взгляде, ни в позе. Нервозность, дерганность, все время поглядывает на дверь, ожидая подмогу. На этом все. Триумфа от содеянного, в его глазах я не вижу.
— Да блять! Мне какой резон до ваших терок. Она и грохнула, лишнее не пришивай. Свое я знаю, а чужое нехер наверчивать, — Костевский в замешательстве, мерзнет на мне безмозглым изваянием.
— Мне твоя позиция ясна. Сделка аннулируется, так как хаммер — прайс завышен, — ударом кулака по столу, символизирую, что лот нашего с ним аукциона снимается с торгов.
В Лондоне было гораздо комфортнее. Это как просветление в голове, найти Еву и увезти. Просто купить два билета и вырвать из Московского мрака.
Заметным резким движением Игнат, спускает руку под стол, чтобы дернуть оружие. Пускаю пулю в плечо, и рука тут же плетью обвисает под искрометный вопль. Подхожу к столу и ломаю ему нос, вбивая беспринципной рожей о столешницу.
Уже спокойно и ровно забираю телефон и ключи от машины. Накидываю по сенсору одиннадцать цифр номера Северова, он отвечает почти сразу же.
— Тим, скинь в сеть налоговиков весь компромат на Костевского, и приплюсуй еще два эпизода. Файлы в четвертой папке, — трактую без предисловий.
Игнат рассвирепевши, вздрагивает и гундосо выкрикивая, поднимается.
— Ты что блядь творишь!! Какие нахуй два эпизода? Ты что хочешь на меня повесить?
Прикрыв динамик, поясняю, не теряя деловой нотки в голосе.
— Моральная компенсация за сгоревший ангар.
Игнат стекает обратно, обхватив голову руками и игнорируя ранение. Терпеть не могу, когда мои слова пропускают мимо ушей. И разборки никогда первым не затеваю. Меня по факту прижали за яйца, спутав все карты в одну
Покидаю кабинет, и только закрыв дверь, продолжаю разговор с Тимуром.
— Там тебя Суворов разыскивал, сказал срочно перезвонить.
— Сам разберись мне не до него — курирую и почти не слушаю, пробрасывая варианты, куда могла деться напуганная Белочка.
— Да нет, он по поводу ззз… хм. Евы. Она у него в гостях.
— Как она там оказалась? — отчетливо понимаю, что звучу угрожающе. Тихо и разъяренно. Хоть и испытываю облегчение, что она в безопасности, но разливы злости трудно удерживать.
При всей моей зверской одержимости, достает ее беготня. Мешает сконцентрироваться.
Трачу энергию на ее поиски и попытки удержать от бездумных шагов, вместо того чтобы делать необходимое.
С присутствием Евы я потерял свою свободу и неограниченность в действиях. Очень долго так жил и момент для внутреннего дестроя — самый неподходящий.
— Ни чем не могу помочь. Локацию на этот телефон кидать? — в своей растянутой манере подстегивает Тим.
— Да, — бросаю, перед тем как отключиться.
Какого хрена происходит?
глава 51
Арина Круглова (полгода назад). Москва.
Заканчиваю наносить макияж, когда в дверь раздается звонок. Перевожу глаза на зеленые цифры электронного табло.
Одиннадцать тридцать. Ева прилетит только через два часа. Гостей я сегодня не жду.
Убираю широкую кисть для румян в органайзер и не торопясь иду к двери. Не глянув в глазок, снимаю тонкую цепочку и поворачиваю щеколду. Дверь распахивается и моему изумлению, просто нет предела.
— Воскресный папа из самого Лондона пожаловал, — приветствую, нахмурившегося Стивена мать его Уорда.
Шесть месяцев не отвечал ни на один звонок, после того как я побывала у него в гостях. Мне были не рады. Можно сказать терпели.
— Айрин, давай без твоего обычного хамства, — скупо режет нотами растянутой английской манерности.
— Почему не предупредил, а то у меня чай с бергамотом закончился, — ядовито гашу, его попытку пройти внутрь.
— Считаю нужным, поставить тебя в известность об одном деликатном вопросе.
В этом я даже не сомневаюсь, он — сама деликатность. Сколько бы, не выводила его на эмоции, всегда предельно осторожен в высказываниях. А еще жутко раздражает, что в его присутствии, снова чувствую себя маленькой девочкой. А затем, как по цепочке тянется каждая секунда моего, очень быстро закончившегося детства.
— Ты снова женишься? — откровенно насмехаюсь, — Я не против. Не забыл предупредить невесту, что долго и счастливо, у вас не получится.
— Единственная женщина, которую я любил, умерла по твоей вине, — отрезает скупо.