Бабочка на запястье
Шрифт:
Без раздумий впиваюсь в ее губы. Целую, пока снимаю одежду.
Мороженое плавится на теплой поверхности ее груди, течет ниже. Скатываю губами и языком каждый миллиметр сладости.
Наклон. Нажим.
Укладываю ее на стол, уже ни черта не соображая. Саднящее удовольствие вгрызается в нутро под ее острыми коготками на моих плечах. Сползаю поцелуями к самому чувствительному местечку и закачиваю рецепторами охуительный запах возбуждения. Языком воспаляю плоть. Удерживаю за бедра не давая соскользнуть с узкой столешницы. Бьется подо мной, когда
Всегда с брезгливостью относился к этому процессу. Но чувствовать вкус своей женщины — это ментальный передоз.
Оставляю в шаге, трепыхаться от подступившего оргазма. Отхожу, раздеваюсь и несколько минут сохраняю нечеловеческую выдержку.
Мучаю, наблюдая, как она в нетерпении сжимает края. Подрагивает, разводя бедра шире с порочной эротичностью.
Вид поистине фантастический. Румянец от смущения заливает щеки. С шумными выдохами грудь понимается. Моя похоть разгоняет темп и повышает громкость, глушит голоса в голове. Как под кайфом, с той же размытой симптоматикой.
Ева тянется руками между ног. Жадная моя девочка, но сейчас только я дилер ее удовольствия.
— Не смей, — запрещаю самостоятельно привести себя к разрядке.
В наказание увеличиваю перерыв. Ева изнемогает, кусая губы. Нас разделяет только пара сантиметров. Ее глаза становятся влажными. Так же до одури хочет меня.
Только секс, или что-то еще? Забираю намного больше, чем сам могу ей дать.
— Дамир, я больше не могу… прикоснись ко мне, — просит настойчиво.
Захватываю шквальные эмоции, питаюсь ими. Рывком закидываю ее ноги вокруг себя. Беру резко, с напором, до хриплых бесперебойных стонов вгоняю в нее член, и самого пробирает дрожью. Каждый раз, пробиваясь в нее, делаю своей. Беру всю без остатка, но мне не хватает.
Что пытаюсь прояснить, перебирая в памяти, проведенные с Евой часы и свои ощущения? Сам не понимаю. С каких небес мне свалился в руки этот ангел? Нахлынуло, и отпускать не собирается.
Откинувшись затылком на подголовник, несколько секунд сверлю глазами обшивку на потолке, в ожидании, пока ворота откроются и пропустят на территорию особняка Суворова.
Эта долгая ночь — мой последний шанс. Не воспользуюсь — обретенные эмоции скрутят и переломают все кости. Осознание того, что придется пережить, если Ева уедет — это сродни постановки смертельного диагноза.
Я сука даже себе в этом не могу признаться.
Что дальше делать? Что между нами? Кто мы друг другу?
Что мать вашу мне ей сказать?
Наша вспыхнувшая вражда, по сути, заканчивает наш полет. Я должен ее отпустить. Костевский — это один из тех, кому я стою поперек горла. Пусть не здесь — в Англии, но сценарий своей жизни я уже вряд ли смогу переписать.
Вернусь туда, откуда пришел в свою Арктику. При всем желании остаться не получится, когда я покончу с коллекционером, на мне будет уже как минимум три трупа. В этой грязи я ее топить не буду.
Стискиваю челюсти. Делаю паузу. Мысли на
— Здарова, — тянет руку для приветствия. Глазами жмет в упор, прогибая на прочность, — Чего так долго? Там твой херувимчик заждался.
Похоже не у меня одного такие сравнения. Действительно слишком долго к ней ехал, по ощущениям вечность пролетела, вместо нескольких часов.
— Уснула?
Замечаю на столике веранды пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, раскаляю бумагу до шипения и глубоко затянувшись, отпускаю трения между ребрами, достигнув пункта назначения.
— Предлагал ей поспать. Ни в какую, вся на суете.
— Как она у тебя оказалась?
— Не поверишь случайно — хмыкаю. Я уже скоро в радужных единорогов начну верить. Стас занимает позу оппонента. Определяю, что разговор будет долгим.
— У меня в отеле «Hampton by Hilton» рандеву было назначено. Я даже до ресторана не дошел, как она на меня налетела, плачет. Ну, я же не могу, бросить девушку в беде. Увел в тачку. Нихера не понял из-за рыданий, кроме того, что у нее с отцом что-то случилось. Потом твое имя упомянула, ну и … познакомились.
Окидываю его подозрительным взглядом. Что за херь он несет? Ева и такие откровения с посторонним?
Стаса знаю два года, конфликтов между нами не было. Он наглухо заморочен на бизнесе. Последний год упорно пытается выкупить у Стива компанию, но это скорее логично. Зачем ему переплачивать за транспортировку и подчистку нелегала, если можно все делать в рамках своего оборота. Ништяков от прибыли процентов на пятьдесят больше.
— Во сколько это было по времени? — умышленно выдаю на ровной интонации.
— Да хуй знает. Я не смотрел. Примерно около девяти.
Впритык, но сходится. Загоняюсь наверно на пустом месте. Случайности все-таки существуют. Возможно, стоит предположить, что все так и было.
Бужу внутри экзорциста и изгоняю демона сомнений. Моя расколотая система не должна выдавать сбой в эту сторону, иначе случится армагеддец. Ибо на разумного человека с каждым днем, смахиваю все меньше.
Отвоевав в себе пару отсеков спокойствия, заправляю легкие никотином, пока слушаю продолжение истории. Внимательно слушаю его монолог, не перебиваю. Слишком частит с ненужными подробностями.
— Моя помощь пригодится? Или как обычно все сам? — завершает речитатив. Пожимаю плечами и втягиваю едкий дым. Давно не курил обычные сигареты. Жжение слизистой и крепкий вкус табака, вызывают першение в горле. Откашливаюсь и отвечаю:
— Пока нет.
— Подробности выпытывать без смысла, как и предложить, остаться у меня. Откажешься ведь, — лыбится во всю ширь, демонстрируя старания стоматологов белизной челюсти.
— Все верно.
Сам себя пытаюсь наебать, заталкивая подозрения, что от него смердит фальшью. Сбрасываю окурок в урну и захожу в дом вслед за Стасом.