Бабочка в янтаре
Шрифт:
Профессор замолчал, пожав плечами.
– Так или иначе, надо туда все-таки сходить, - настаивал Егор, вспоминая странное движение в горах.
Он уже собирался было употребить этот последний аргумент, однако, поразмыслив, в конце концов, все приняли его идею. Надо было что-то делать. Не сидеть же внутри в ожидании последнего вздоха.
В состав экспедиции вошли Астахов, Карго и Ксения. На этот раз решили надеть легкие скафандры, облачившись предварительно в комбинезоны с подогревом. В новой амуниции передвигаться было значительно легче, между тем возрос риск случайного
Вооружившись резонаторами и баллонами с кислородной смесью, три фигуры ранним утром на фоне крутых скал выглядели сюрреалистично.
– Насколько им хватит воздуха?
– спросила Веста, не отрываясь от монитора, на котором серо-желтый туман поглощал силуэты людей.
– Стандартный запас на пять часов, - ответил Вэй, - плюс дополнительный - часов на семь.
– Лишь бы вовремя вернулись, - голос девушки дрогнул.
Китаец прошелся из угла в угол, поглядывая на ученого, неподвижно сидевшего в своем кресле.
– Скажите, профессор!
– заговорил он, - А что в Вашем кейсе? Вы так бережно к нему относитесь.
Сикорский поднял брови и несколько мгновений соображал, что ответить. По выражению лица было заметно, что он не горит желанием обсуждать содержимое чемодана, оставленного в каюте. Тем не менее, ровным тоном произнес:
– Не хочу обманывать Вас, молодой человек. Но и всего рассказать не могу. Скажу лишь, что этот прибор очень ценен для нашего противника. По крайней мере, Совет предпринимает беспрецедентные меры, чтобы его вернуть.
– Откуда это у вас?
– наседал Вэй, рассчитывая разговорить пожилого мужчину.
– Я только сопровождал груз. Нам пришлось спешно эвакуироваться с базы, где проходило его изучение. Знаю только, что устройство было захвачено нашими ребятами на научной станции одной из планет. Тогда погибло много людей, - ученый сглотнул, - с тех пор Корпорация охотится за кейсом.
– Чем же таким является это загадочное устройство, если вокруг него столько шума?
– не унимался Вэй.
– Это что-то вроде электронного ключа для многофункциональных компьютеров.
– То есть запускает компьютерную программу?
– И, да, и, нет, - покачал головой Сикорский, - мы еще сами толком не разобрались. Устройство генерирует энергию неизвестной природы. Впрочем, я и так уже много рассказал. Это секретная информация, - спохватился профессор.
– А Вам не кажется, многоуважаемый профессор, что секреты могут уйти вместе с Вами в могилу?
– усмехнулся китаец и подошел ближе, - Может быть, пора рассказать нам всем, что за ящик Пандоры Вы возите с собой. Думаете, я не понял, что вся эта бойня на базе связана с Вашим секретом.
Не ожидая такого напора, ученый побледнел и отпрянул. Ошеломленная Веста наблюдала за сценой круглыми глазами, не зная, как себя вести. Вэй же, ощутив инициативу, дожимал профессора.
– Выкладывайте, Сикорский!
– Я же сказал, что мы не до конца еще разобрались в предназначении прибора!
– повысил тот голос, пытаясь дать отпор хотя бы тоном, - Там очень сложный механизм, какие-то
– Так может быть, оно нам поможет выбраться отсюда?
– примирительным тоном спросил Вэй.
Сикорский вздохнул так, словно предложение китайца было верхом вселенской глупости и невежества. Вэй нахмурился, осклабился, как-то неловко встряхнул головой и отстал от профессора, выйдя из рубки управления.
– А может, он прав?
– осторожно прощебетала Веста.
– Боюсь, что мы этого не узнаем, - снисходительно ответил профессор, интонацией давая понять, что не намерен больше обсуждать эту тему.
Забеспокоившись о чем-то, ученый с усилием встал и неуклюже направился к выходу.
***
Вантен не раз ловил себя на мысли о том, как мир не справедлив и чудовищно устроен. Всей своей сущностью ИМСа он презирал людей, таких глупых и беспомощных, между тем, понимая, что без них невозможно было появления новой цивилизации - мира новых разумных существ: сильных, бессмертных, постигших законы Вселенной.
Столько веков он стремился к установлению нового миропорядка, когда людишки уже не мешались бы под ногами, когда ему и другим представителям новой расы уже не пришлось бы дышать с ними одним воздухом. Все это время ИМСы реализовывали свой тайный план с помощью ресурсов Земли, развивали технологии и науку только лишь для одной цели - создание реактора нового вида.
Для получения его модели потребовалось больше тысячи лет изучения древних знаний и контактов с информационно-полевыми структурами Вселенной. Как только стало ясно, что на Земле нет и половины нужных компонентов, она перестала интересовать ИМСов, и началось активное освоение космоса.
Параллельно с этим велась работа по созданию искусственных биокомплексов, предназначенных для помещения в них ИМСов, поскольку внедрение сущностей в тела обычных людей, как это происходило столетиями до этого, всегда вызывало немало трудностей - от возможного отторжения, до причисления "переродившихся" к одержимым со всеми вытекающими последствиями. ИМСы попадали в поле зрения спецслужб, секретных лабораторий, религиозных организаций, да и просто общественности, а популярность им была совершенно ни к чему.
Но это в последние восемьсот лет. Раньше же даже случайные проявления особых способностей, появление необычных черт и свойств личности становились неизбежным поводом для подозрительности и нагнетания религиозной истерии. Их начинали относить к демонам, духам и нечистой силе. А дальше - "священные" костры, виселица, гильотина и другие сомнительные способы избавления от темных сил. Благо, что дремучие времена, когда любой выделяющийся из толпы вызывал неприязнь и осторожность, канули в лету. За периодом охоты на ведьм и колдунов последовало время расцвета науки - самое благодатное для ИМСов. За какие-то сто - двести лет они настолько преуспели, что не оставалось ни одного проекта, ни одного правительства, ни одного финансового центра, который бы не был им подконтролен.