Бабочка в янтаре

Руднев Александр Викторович

– Но почему? Ведь проще использовать роботов! А что делать, когда все рабочие умрут от облучения? Где набрать других?

Штефан усмехнулся и похлопал его по плечу. Ему не нужно было ничего говорить. Сит и так уже догадался, где набрать других, вспомнив целые потоки беженцев, готовых на любую работу.

Его замутило. Нет! Не может быть! Это, конечно, отчаявшиеся люди, но не самоубийцы. Нужно быть сумасшедшим, чтобы пойти на такое добровольно. А если...? Похоже Штефан прав. Без манипуляций с мозгами здесь не обошлось, согласился Сит, хотя эта идея по-прежнему казалась ему бредовой.

–

Вот, возьми, - Штефан протянул клочок бумаги, - это адрес Отца Германа. Если не найдешь работу, обратись к нему. Хотя... решай сам... Это небезопасно.

Сит, невольно оглядевшись по сторонам, сунул бумагу за пазуху.

– А у тебя есть повод считать, что будет иначе?

Лично он уже давно утратил веру в удачу. Между тем, собственная участь после рассуждений о гибельном излучении уже не казалась ему настолько скверной. Может быть, не так уж и плохо оказаться в числе забракованных безработных, по крайней мере, продолжительность жизни в этом случае не зависит от дозы облучения.

Скользнув по лицу Штефана, Сит понял, что словесный запал приятеля израсходован - так не похоже на соседа-балагура. Уперев рассеянный взгляд в стену, тот, казалось, силился на что-то решиться, но по отрешенному виду Гудвер понял, что разговор закончен. Осознание того, что товарищ о чем-то явно замалчивал, поселило в нем обиду, которая усложняла и без того непростые отношения. Между тем, он понимал, что эта обида была сродни какому-то совсем не взрослому глупому тщеславию, совершенно не уместному в сложившейся ситуации.

Штефан оказался не тем, за кого себя выдавал, и это факт, требующий констатации. Кто же он? За все дни Сит находился сейчас, пожалуй, дальше всего от ответа на этот вопрос.

Когда все уже спали, на уровень ворвались полицейские. Быстро рассредоточившись по комнатам и коридору, они взяли на прицел всех без исключения. Раздались резкие до боли в ушах команды, предписывающие оставаться на местах.

Молодой офицер службы охраны общественного порядка молча склонился над ним и пальцем поманил к себе. Немного отойдя от шока, Сит медленно поднялся и сел на кровати. Гудвер не мог себе это объяснить, но что-то подобное он ожидал увидеть, может, только не так скоро. Не стоило даже гадать, кому он был обязан столь раннему визиту стражей порядка, которые в первую очередь переворачивали вверх дном комнату его "таинственного" друга Штефана.

– Мистер ... Гудвер. Не так ли?
– протянул офицер, отсканировав его чип.

Сит с деланным равнодушием посмотрел на полицейского и едва заметно кивнул.

– Отвечайте!

Во внешне спокойном тоне представителя власти прозвучала сила, готовая раскрошить Сита на мелкие кусочки.

– Да.

Полицейский сел на стул.

– Мне известно, что Штефан Харви Ваш друг. Это так?

– Мы общались, - уклончиво ответил Сит.

– И о чем же?

Что же натворил этот клоун, если по его душу пригнали половину тиберонского полицейского корпуса, гадал Гудвер. Его совершенно не устраивало то, что он по милости своего непутевого соседа оказался в центре не самого приятного внимания властей. Одному Богу известно, какую роль полиция отводила ему, имевшему сомнительное удовольствие пообщаться несколько дней со Штефаном.

–

Я жду ответа, мистер Гудвер. Может, Вы желаете разговаривать в префектуре?

Чем префектура была хуже этого места, Сит не особенно себе представлял, но, судя по направлению разговора, а скорее - допроса, там ничего хорошего его явно не ожидало. Однако при этом совсем не хотелось обсуждать с полицейскими их вчерашний разговор, интуитивно Сит чувствовал, что именно вчерашнее откровение Штефана неразрывно связано с утренним наплывом полицейских в их стеклянный барак.

– Он говорил о сложностях на работе.

Офицер выгнул бровь, наигранно выражая заинтересованность.

– И какие у него были сложности? На работе?

Сит решил, что немного правды совсем не повредит, скорее наоборот - добавит очков.

– Его работодатель оказался не очень порядочным.

Офицер, судя по его виду, сразу же потерял интерес к теме и встал. Подойдя к стене, он извлек из нагрудного кармана небольшой предмет и, нажав на кнопку, осветил им угол. В фиолетовом спектре на стене оранжевым цветом запульсировала точка.

– Это камера, у которой есть передатчик. Ваши разговоры зафиксированы на импульсных носителях. Что-то скрывать бессмысленно, - предупредил полицейский.

Поначалу Сит ощутил слабость в ногах, руки стали влажными, но потом, восстановив в памяти содержание разговоров со Штефаном, он справился с дрожью и выпрямился. Мандраж постепенно прошел. Ему стало даже весело.

– Послушайте, если вы все записали, зачем спрашивать?

Но вопрос проигнорировали. Офицер получил какое-то неслышное сообщение по внутренней связи, приложив ладонь к уху, и тут же махнул рукой, после чего полицейские также быстро покинули уровень, как и заняли его, оставив в недоумении сонных постояльцев.

Когда все успокоились и разбрелись по своим прозрачным комнатам, к Гудверу заглянул полный охранник, сидевший раньше у входа.

– Гудвер, тебе приказано, не покидать здание до особого распоряжения.

– Хоть Вы мне можете объяснить, что происходит?

Охранник протиснулся в дверь и понизил голос, хотя при наличии камер слежения в этом аквариуме конспирация ни имела никакого смысла. Однако парень, видимо, не опасался того, что его услышит какой-нибудь техник-полицейский, а просто сообщаемые им сведения носили, на его взгляд, конфиденциальный характер, и он, как официальное лицо, должен был соблюсти ритуал секретности.

– Твой приятель вляпался по самые уши. Говорят, он забрался в запретную зону, а при задержании убил полицейского.

– Его поймали?
– Сит поначалу не поверил услышанному.

– Смылся. Только ненадолго, - съехидничал охранник, показавшись в этот момент Гудверу тупым довольным боровом.

Так или иначе, благодаря Штефану Гудвер, и без того проклинавший свою участь, оказался в полном дерьме. От него явно не отстанут, пытая день и ночь, восстанавливая каждую секунду их общения, чтобы понять, где может скрываться этот спятивший тип. Но отвратительность всей ситуации была не в том, что его принимали за сообщника убийцы полицейского, а в том, что в мозгу Сита уже давно засела и проросла мысль, что этот Штефан не такой уж спятивший.