Бабочка в янтаре
Шрифт:
— Если попробуешь снять, получишь разряд тока, — предупредил эскулап.
— Это что за хрень? — сморщился Рогов и ощутил укол в шею, после которого он снова начал превращаться в овощ.
Отцепив крепления на руках и ногах, Андрея бросили на кровать и оставили одного. «Хорошо хоть камера одиночная» — подумал он, с ужасом представляя, что бы сделали с ним милые сокамерники в таком обездвиженном полусознательном состоянии. Сколько прошло времени, Рогов не помнил, потому что через пару минут провалился в глубокий лекарственный сон, и проснулся от толчка в плечо. Инъектор, видно, исправно его колол еще несколько
— Встать! — изгалялся над ним старший смены, тыкая палкой в бок.
— Да он не встанет, — ухмыльнулся другой и стал поднимать Рогова за руки, усаживая на знакомое уже кресло с ремнями.
— Куда его? — спросил третий.
— В изолятор на Медее. Доктор сказал, он может и с нами такое сотворить. Нельзя его среди людей держать без намордника.
— Слыхал, что на Медее с ними не церемонятся.
— Автотюрьма — милое дело.
Через пару часов спецбортом Рогова доставили на исправительную станцию «Медея, которая презрительно встретила его хмурым грязно-коричневым шайбовидным силуэтом на фоне гигантской темной безжизненной планеты с символическим названием «Стикс». Поговаривали, что на ней хоронили умерших заключенных, просто сбрасывая их с высоты. Тела распадались на атомы, даже не долетев до поверхности, поскольку на планете действовали какие-то непонятные физические законы, распыляя вещество за секунду, превращая в первичные химические элементы.
Отличное место для содержания опасных преступников, подумал Рогов, всматриваясь в очертания станции. После спуска на палубу он не увидел больше ни одного человека. Все перемещения, кормежка, уборка и остальные процедуры происходили с помощью механизмов. Впрочем, других камер и их обителей Андрей тоже не видел. Каждого из них содержали поодиночке, что с одной стороны отвечало требованиям безопасности, но с другой — лишало нормального общения и, скорее всего, приводило в итоге к различным психозам и сумасшествию.
Неплохо, если понимать, для чего действительно нужны исправительные станции такого рода. Вряд ли службы наблюдения за неблагонадежным контингентом жаждали, чтобы те после отбытия наказания вернулись в общество. Куда лучше, если осужденный попросту спятит. Тогда он гарантированно остается на станции до выздоровления. Короче, замкнутый круг.
В камере было все необходимое, кроме одного — возможности оставаться человеком. Не было никакой связи с внешним миром, никакой прессы, новостей и событий. Время, словно, остановилось, зависнув где-то между жизнью и смертью. Целыми сутками Рогов сидел напротив дверей и разговаривал с самим собой, время от времени выполняя нехитрые упражнения, чтобы мышцы окончательно не атрофировались.
Пару суток он еще имел возможность разговаривать с себе подобными, когда инспекторы службы расследований вызывали его на удаленный допрос через видеосвязь. Потом задавал вопросы судья. А когда огласили вердикт — пожизненное содержание на станции «Медея», Рогов скис, не представляя себе, как сможет выдержать остаток жизни в такой глухой изоляции.
После того как его автоконвой сопроводил не в камеру, а в тамбур для посадки, Андрей запаниковал еще больше. Неужели никакого «пожизненного» не будет? Все — блеф! Сбросят на Стикс, и привет! А ведь, действительно, похоже, что так и есть, усмехнулся он.
Из-за створки дверей показалось две фигуры в черном без опознавательных знаков.
— Тебе что, приглашение нужно? — махнул стволом в сторону посадки один из них.
— А куда мне торопиться? — огрызнулся Андрей, догадываясь, куда он сейчас отправится.
— Вперед бегом! — скомандовал тот и с силой подтолкнул его к трапу.
Всю дорогу Рогов гадал, какую участь ему уготовили, поскольку корабль взял курс не на Стикс, а в противоположную сторону, перейдя на «дельта-режим». Каково же было его удивление, когда через три часа они вынырнули перед гигантской грудой металлопластика с переливающимися буквами на корпусе «КАССАНДРА».
— Господин Окава! У Вас через пять минут встреча с адмиралом Авейде, — монотонно напомнил электронный секретарь, и Председатель раздраженно нажал клавишу сброса памяти.
Он и так весь день ждал этой встречи, вернее, готовился, в тайне надеясь, что она не состоится. Конечно, можно было отменить аудиенцию или отсрочить на неопределенное время, вряд ли кто-нибудь упрекнул бы Председателя Высшего Совета СНЗС в нарушении протокола с учетом плотного графика всевозможных совещаний, конференций и приемов. Между тем, Окава прекрасно понимал, что оттягивать обсуждение столь важного вопроса он не имеет права, и время посещения группы высокопоставленных военных его резиденции на Стексе было согласовано.
Зуммер оповестил о входящем сообщении.
— Господин Председатель! — на мониторе, выползшем из поверхности стола, появилось лицо его помощника по особым поручениям, — адмирал Авейде.
— Пригласите! — приказал он, — И зайдите сами.
В широком дверном проеме, после того как массивные створки раздвинулись в стороны, возникло несколько фигур во главе с адмиралом.
— Прошу вас, господа, — Окава встал и вышел из-за стола навстречу уважаемым посетителям, которые были одеты в гражданскую одежду, что несколько смутило Председателя, поскольку он привык видеть адмирала исключительно в его темно-синем расшитом золотом мундире.
После рукопожатий и обмена приветствиями все расселись за столом для совещаний, и замерли в неловком ожидании, поскрипывая креслами.
— Давайте перейдем сразу к делу, — предложил Окава и кивнул адмиралу, — Оскар! Начинайте!
— Генерал-шеф! Доложите ситуацию! — передал тот слово одному из своих подчиненных.
— Генерал Мерфи, господин Председатель, — представился выступающий и приступил к изложению сути вопроса, — Операция начата примерно двадцать астросуток назад. На сегодняшний день на Кассандре собрано пятнадцать тысяч семьсот двадцать восемь ИМСов. Остальные прибудут не позднее, чем через два дня.
— Скажите, откуда такая уверенность, что все прибудут вовремя? И как Вам удалось собрать столько «извлеченных» в такой короткий срок? — удивился Окава.
— Господин Председатель! Разрешите не вдаваться в подробности наших методов, — мягко возразил Авейде, — мы задействовали все наши возможности. Поверьте, их немало.
Едва заметно дернув губой, Окава кивнул, соглашаясь с тем, что не это сейчас главное.
— Акция планируется ровно через шестьдесят астрочасов, — продолжал Мерфи, — все гамма-заряды уже установлены. Думаю, что все пойдет по плану.