Бабушка, Grand-m?re, Grandmother... Воспоминания внуков и внучек о бабушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX-XX веков
Шрифт:
Бабушкин старший брат, Виктор Павлович, родился в 1880 году, учился в гимназии в городе Шуя, а затем в Московском университете на юридическом факультете. Учиться в Шую его отправили восьми лет, и весь город удивлялся, как Анна Михайловна могла отпустить такого маленького ребенка. Она очень тосковала без него, но считала, что сыновья обязательно должны получить хорошее образование. Во все время ученья в день его именин из собора приносили чудотворную икону Казанской Божией Матери. После заутрени, когда еще было темно, приходили священники, ставили икону на сдвинутые, покрытые полотенцем стулья и служили молебен о здравии раба Божия Виктора.
Во время учебы в университете Виктор Павлович снимал комнату у каких-то обедневших аристократов. Их дочь Наташа имела обыкновение ходить дома в шелковом платье со шлейфом, подметая им пыль и мусор в давно не метенных комнатах. Виктор Павлович влюбился в нее и подумывал о женитьбе, что Анна Михайловна крайне не одобряла. Однажды в Вязниках она получила от него письмо, начинавшееся словами: «Дорогая мама, я собираюсь жениться…» Сначала она пришла в ужас, но, дочитав письмо до конца, выяснила, что он собирается жениться вовсе не на Наташе, а на бедной учительнице из какой-то глухомани. Она преподавала в приходской школе, а жила в монастыре. Виктор Павлович видел ее всего один раз, но в то время он уже окончил университет и должен был ехать на работу в Сибирь, так что откладывать женитьбу было никак нельзя. Анна Михайловна срочно приехала в Москву, и они вместе поехали в тот городок, где жила учительница. До монастыря они добрались поздно ночью и долго туда стучались, прежде чем им отворили. Сначала их пускать не хотели, но Анна Михайловна решительно
Татьяна Семеновна Любимова, 1898
У Виктора Павловича с его женой детей больше не было. Во время или перед революцией они расстались. Все это время он работал в Красноярске помощником прокурора. После революции, когда в Сибири установилась на некоторое время власть белых, он, кажется, играл какую-то роль в правительстве Сибири. Вместе с белыми бежал в Харбин, где долгое время был директором гимназии, женился на владелице кондитерского магазина, но был выслан обратно в СССР. После войны бабушка получила от него письмо из лагеря, в котором он просил помочь ему. Ему послали какие-то продукты и теплые вещи, но больше никаких известий о нем не было.
Владимир Павлович Любимов, 1916
Приблизительно в 1885 году в Вязниках появилась никому не известная супружеская пара. Вскоре жена родила двух девочек-близнецов и при родах умерла. Отец оказался совершенно неспособным содержать и растить детей, и девочек отдали на воспитание в разные семьи: одну взял местный богач, владелец типографии Матренинский, а другую – лакей самого выдающегося человека в Вязниках, фабриканта Сенькова. У Матренинского и его жены Меланьи Семеновны детей не было, и все их заботы были посвящены воспитанию приемной дочери Тани. Вот эта Таня и стала женой второго сына Анны Михайловны, Владимира Павловича. Знакомы будущие супруги были с детства, вместе играли, встречались во время праздников и каникул. Татьяна Семеновна была необыкновенно хороша собой: стройная фигура, большие черные глаза, темные вьющиеся волосы. На балах-маскарадах она затмевала всех, блистая в туалетах, специально выписанных для нее Матренинским из Москвы, но учение ей никак не давалось. В то время как Владимир Павлович прекрасно окончил гимназию и поступил в университет, Татьяна Семеновна, несмотря на весь авторитет своего приемного отца, не смогла учиться в гимназии. Она была переведена в епархиальное училище во Владимире, но и его не смогла закончить. Тем не менее они любили друг друга, и родители с обеих сторон не возражали против этого брака. Перед венчанием Татьяне Семеновне рассказали о ее происхождении, она нашла свою сестру и вместе с ней и Владимиром Павловичем посетила могилу матери. После окончания университета Владимир Павлович работал в Москве в министерстве здравоохранения. У них было двое детей: Ольга и Борис. В начале Первой мировой войны Владимира Павловича призвали в армию, и он был адъютантом какого-то полка. Революция застала их полк в Москве. Владимир Павлович был арестован в своей квартире в Спасских казармах. Анна Михайловна и моя бабушка, которая к тому времени уже была замужем, очень волновались. Бабушка осмелилась позвонить в казармы. Там какой-то начальник объяснил ей, что с Владимиром Павловичем все в порядке: солдаты его снова выбрали офицером, и арест с него снят. Вскоре Владимир Павлович демобилизовался и до самой смерти в 1942 году работал юрисконсультом в каком-то министерстве. Он очень увлекался театром, был знаком со многими театральными деятелями и собрал обширную коллекцию фотографий артистов с их автографами. В том же 1942 году умерла и Анна Михайловна. К тому времени из ее детей в живых и на свободе осталась только моя бабушка. Но она уехала со мной и моей мамой в эвакуацию в Красноуфимск, а бабатик осталась в Вязниках на попечении чужих людей. В тот день, когда она умерла, моей бабушке приснился страшный сон. Ей снилось, что она приехала в Вязники, идет к своей маме и страшно торопится, боится опоздать. Вдруг с расположенного в центре города кладбища выбегает собака, хватает ее за подол и тащит на кладбище. Бабушка вырывается, кричит, но собака ее не пускает. Проснувшись, бабушка твердо сказала моей маме, что, наверное, с Анной Михайловной что-то случилось. Это подтвердило пришедшее только через два месяца письмо. Самым странным было то, что прабабушку похоронили именно на том кладбище, на которое бабушку тянула собака. Так решили хоронившие бабатика люди, поскольку кладбище, на котором хоронили всех Любимовых, было слишком далеко. Много лет спустя мы с мужем съездили в Вязники и узнали, что старое кладбище, на котором была похоронена Анна Михайловна, уничтожили и на его месте разбили городской парк.
Младший сын Любимовых – Сергей Павлович – унаследовал, по-видимому, что-то от авантюрного характера своего дяди-бродяги. Он сидел в лагерях, потом оттуда попадал в крупные начальники Дальстроя, потом опять сидел. Свои последние годы он провел в Москве в обществе жены Ольги Ивановны и сына Сергея.
Надежда Павловна Любимова
Совершенно другим человеком была старшая бабушкина сестра – Надежда Павловна (Тёна, как ее называл мой папа). Родилась она в 1875 году, училась в гимназии во Владимире. Некрасивая, но чрезвычайно умная и целеустремленная, она хотела после окончания гимназии продолжать учиться, но Павел Васильевич придерживался достаточно консервативных взглядов на женское образование, поэтому поступать в высшее учебное заведение ей запретил. Однако надо отдать ему должное: ко времени окончания гимназии моей бабушкой, которая была на 14 лет моложе Тёны, он, не без влияния своей жены, пересмотрел свои взгляды, и бабушка, сдав дополнительные экзамены за мужскую гимназию, поступила на высшие женские медицинские курсы в Петербурге. А Надежда Павловна, окончив гимназию, стала работать учительницей в школе Сергея Ивановича Сенькова, владельца ткацко-прядильной фабрики. Вскоре она стала директрисой школы и проработала в этой должности до своей смерти в 1930 году. Сначала школа была очень маленькой. Помещалась она в покосившемся желтом домике, но по мере расширения деятельности Сенькова росла и школа. Сеньков построил для нее новое белое здание, а для учителей Надежда Павловна отвоевала красный двухэтажный дом. В этом доме у нее было две комнаты, по комнате у каждой учительницы, общая кухня и столовая.
Другой подругой Тёны была Фрида Крамме из семьи местных немцев. Однажды они вместе совершили большое путешествие по Европе. Тогда это было совсем несложно: надо было сходить в полицейский участок, взять там свидетельство о благонадежности, выправить там же паспорт, купить билеты и ехать куда заблагорассудится. Тёна знала французский, Фрида немецкий, и они, легко преодолевая языковые барьеры, побывали в это лето в Германии, Франции, Италии. Помимо обязательных достопримечательностей Надежда Павловна везде интересовалась постановкой школьного дела. Кажется, именно из этого путешествия Тёна привезла неплохую копию «Сельской мадонны» Феррари, которая до сих пор висит в нашей комнате. Еще несколько сувениров: бронзовую статуэтку Жанны д’Арк, ложечку с изображением Эйфелевой башни и датой «1900» подарил Надежде Павловне управляющий фабрикой Сенькова Иван Михайлович Новожилов, который работал на Всемирной выставке в Париже. Он очень нежно относился к Надежде Павловне, они любили друг друга, но Иван Михайлович был женат, имел детей, и ни ему, ни ей не приходила в голову мысль о возможности разрушить его семью. После революции он был, разумеется, лишен всего своего имущества и выслан на Медвежью гору. В это время умерла его жена, и он написал Надежде Павловне, прося ее навестить двух его девочек в Новогирееве. Она поехала туда зимой, в буран, вернулась совершенно больная с повышенным давлением. В таком состоянии уехала в Вязники, через несколько дней у нее сделалось кровоизлияние в мозг, а еще через несколько дней она умерла. Когда Иван Михайлович вернулся в Москву, ее уже не было в живых. Хоронили Надежду Павловну все Вязники: ее ученики, их родители, их дети запрудили всю центральную улицу, гроб несли на плечах до самого кладбища и останавливались у каждого дома.
Когда в 70-х годах мы с мужем были в Вязниках, удалось отыскать одну из выпускниц этой школы, окончившую ее сразу после революции. Дочь богатого купца, она доживала свои дни в одиночестве и ужасной нищете. Узнав, что я внучатая племянница Надежды Павловны, она предалась воспоминаниям о школе, о музыкальных вечерах, о выпускном бале. Было ясно, что это были единственные светлые мгновения в ее нелегкой жизни. О Надежде Павловне она вспоминала с величайшим уважением и благодарностью. Совсем другой прием встретили мы у местного «краеведа». Он долго и подозрительно расспрашивал нас, кто мы такие, а потом сурово сообщил, что о существовании Надежды Павловны Любимовой он знает, но ее деятельность в местной прессе не пропагандирует, поскольку она, кажется, неправильно повела себя после революции: вместо того чтобы поддержать большевиков, сочувствовала эсерам. Бабушка была уверена, что она не сочувствовала ни тем, ни другим, а просто пыталась защитить от революционных невзгод своих учеников. Тем не менее на Лубянку ее вызывали, но скоро отпустили, видимо, не найдя в ее действиях никакого состава преступления.
Уровень познаний идейного «краеведа» был, по-видимому, весьма невысок. В частности, он авторитетно заявил, что в Песках никогда не было никакой церкви. Все наши заверения, что там служил наш родственник и поэтому церковь там точно была, он отверг как не заслуживающие никакого внимания. Для расследования этого противоречия ни мисс Марпл, ни Пуаро не понадобились. Мы просто съездили в Пески, увидели там развалины церкви и отыскали дом, в котором жил священник Лавров с семейством и куда каждое лето приезжала к ним Анна Михайловна с детьми. Красный дом, где жила Надежда Павловна, в то время все еще стоял на центральной площади, мы даже попросили разрешения зайти в ее комнаты. Когда-то в них стоял маленький резной шкафчик, на верхней полке которого располагалась привезенная из Парижа Новожиловым статуэтка Жанны д’Арк. Этот шкафчик перешел потом к моей бабушке. В нем хранилось белье четырех поколений нашей семьи. Он по-прежнему называется «Тёнин шкафчик», стоит в нашей квартире и, наверное, ждет, когда в него снова положат комплект детского белья.
Мария Павловна (слева) и Надежда Павловна (справа) Любимовы
Моя бабушка, Мария Павловна, училась в женской гимназии города Шуя. Начитавшись романов Чарской, она мечтала о том, чтобы поступить в институт благородных девиц, и с нетерпением ждала того момента, когда ее отец получит орден Святой Анны, дававший право на дворянство. Орден Павел Васильевич получил, но к тому времени успели отменить даваемое этим орденом право на наследственное дворянство, и дворянином стал только Павел Васильевич. Таким образом, Марусе (так бабушку называли в детстве) пришлось удовлетвориться гимназией. Бабушка всегда отличалась независимым характером: в первый день в школе, соскучившись по дому приблизительно в середине второго урока, она принялась деловито собирать свой портфель. На вопрос учительницы, куда это она собралась, бабушка ответила: «Домой, мне здесь надоело». Тем не менее в дальнейшем бабушка училась прекрасно, причем особенно хорошо ей давалась математика. В одном из последних классов произошел эпизод, который мог бы привести к весьма печальным для нее последствиям. В то время все увлекались передовыми идеями: сострадали народу, осуждали власть имущих и очень сомневались в существовании Бога. Бабушка основательно проштудировала Ренана и на обязательной для всех гимназисток исповеди сообщила священнику, что в Бога не верует. После такого признания священник должен был бы поставить ей двойку по Закону Божьему, что автоматически привело бы к исключению из гимназии и закрыло бы доступ к высшему образованию. К счастью, священник был в очень дружеских отношениях с Павлом Васильевичем. На исповеди он сделал вид, что не расслышал, а в доверительной беседе с бабушкиным отцом попросил сделать ей надлежащее внушение и сказать, чтобы впредь она ничего подобного вслух не произносила. Таким образом, бабушка благополучно окончила гимназию. Сразу после ее окончания, когда бабушке было 16 или 17 лет, она заболела брюшным тифом. В жаркий день они с веселой компанией катались на лодке по реке, очень хотелось пить, бабушка зачерпнула пригоршню воды из реки и выпила. Болезнь протекала очень тяжело, врачи уже теряли всякую надежду, когда она увидела в полузабытьи образ Казанской Божией Матери, которая сказала ей, что скоро будет кризис и она выздоровеет. Бабушка рассказала об этом своей маме Анне Михайловне. Из церкви был принесен этот образ, отслужен молебен, и бабушка действительно через день пошла на поправку. Несмотря на этот случай, в Бога она так и не уверовала, хотя образ жизни вела поистине подвижнический.
Во время болезни бабушку, как тогда полагалось, остригли, и она со своей мальчишеской прической приобрела настолько современный вид, что моя внучка путает бабушкины фотографии и мои, сделанные приблизительно в том же возрасте. Для того чтобы получить высшее образование, надо было сдать экзамены за мужскую гимназию. Маруся Любимова мужественно выучила за год латынь, греческий и дополнительный материал по математике, сдала все дополнительные экзамены в Егорьевске и поступила на высшие женские медицинские курсы в Петербурге. Обучаясь на курсах, бабушка чуть не уморила себя голодом, решив, что она слишком полная и надо срочно похудеть. Обладая незаурядной силой воли, она соблюдала строжайшую диету и отказалась от всех видов транспорта, хотя очень любила кататься на извозчиках «с дутыми шинами». Когда в совершенно отощавшем виде она появилась в Вязниках, бабатик решила, что у нее последняя стадия чахотки и отправила ее на юг под присмотром старшей сестры Нади. На юге, выйдя на пляж и увидев в первый раз людей в купальниках, Маруся пришла в ужас и сказала, что такого неприличия ни за что не допустит. Надежда Павловна ее уговаривала три дня. В конце концов бабушка согласилась и выглядела в купальнике, наверное, очень неплохо, потому что фигура у нее всегда (вплоть до глубокой старости) была отличная. На всю жизнь сохранила бабушка и правила обращения, которые сейчас стали весьма расплывчатыми. После окончания гимназии ко всем полагалось обращаться на «вы» и по имени отчеству.