Бабушка
Шрифт:
– Какой экспедиции?!
– Археологической.
– Но ведь твой отец – скульптор и архитектор!
– А по первой профессии – археолог.
– Удивительно, что вы оба ее не помните, – задумчиво сказал Борис. – Словно кто-то изъял у вас фрагменты памяти, связанные с этой женщиной.
– Все это очень интересно, – Наталья отложила снимок, – особенно для Ксении, но какое отношение…
– Прямое, – перебил Борис. – Убитая дама и есть Ксения Португальская. Археолог, которого на протяжении десятилетий разыскивали по всему миру
Информация была настолько неожиданной, что ее следовало переварить. Друзья умолкли. Слышался лишь шелест писем да шорох настенных часов.
– Н-да, – вымолвил, наконец, Родион, – жить становится все интереснее. Яшка, прости меня за то, что я тебе эту деревянную свинью подложил! Пусть она меня первого удавит, как Венера Илльская, – для этого и остаюсь у тебя.
– Венера из ужастика Мериме? – уточнила Лариса. – Ну, если и оканчивать жизнь, то как-нибудь погуманнее. Но мы о важном моменте забыли – о ксюшиных кошмарах!
Радинский поднялся:
– Пардон, ребята, я – не психотерапевт и в снах ничего не смыслю, посему откланиваюсь! И так задержался. Спасибо за гостеприимство: оттянуться мне таки удалось, несмотря на все ужасы.
Взял про запас гавану, расцеловал женщин, и художник запер за ним дверь.
– А теперь излагай про кошмар!
Ксения вздохнула и в подробностях изложила. Опасалась, что засмеют, но всех так впечатлили фокусы статуи, что история была воспринята сдержанно.
Лишь Наталья поинтересовалась:
– А ты «Спайдермена» до этого не смотрела?
На нее шикнули, и она умолкла. Внезапно Яков расхохотался:
– Я представил лицо майора, когда Ксения его про покойницу пытала!
Друзья переглянулись и разразились хохотом. Смеялись до слез, до коликов, избавляясь от напряжения последних дней. А когда успокоились, Ксения вспомнила:
– У меня и свидетели есть!
– Неожиданный поворот, – изумился Яков.
– Помнишь подростков с гитарой? – обратилась она к Родиону.
Тот кивнул.
– Вот они и видели.
– Что видели? – оторопел Родион
– Говорят, что-то большое шмякнулось из моего окна, встало на четвереньки и убежало. Один решил, что это медведь, а второй разглядел старуху в синей шляпке.
– Час от часу не легче, – покачал головой Яков. – Думал, после ожившего божка меня ничто уже не удивит, оказалось – ошибся. Но твой рассказ – вообще ни в какие ворота! Ты этих ребят знаешь?
– Из соседнего дома.
– Травку курят?
– А я, по-твоему, тоже травку курю?! – взвилась Ксения. – Что вы из меня идиотку делаете? Я чуть с ума не сошла, а от вас только издевательства слышу!
И слегка успокоившись, заключила:
– Если бы не скульптура, вы б меня сразу заклевали!
– Успокойся, – Яков погладил ее по руке, – представь себя на нашем месте: как бы ты восприняла подобный абсурд?
– А Семен
– Договаривай.
– Когда Родион притащил статую, ты обмолвился, что отец хотел найти что-то подобное…
– Ну?
– Расскажи об его дневниках поподробнее?
– Отец описывает богиню, которую искал в Бразилии. Искал, видимо, не один, а с Португальской. Я Родьке все уши о ней прожужжал. О богине, а не о Португальской. Уж извините, что не рассказывал, не думал, что тема вам интересна… На дневники же наткнулся совсем недавно и отдал Родиону для изучения, поскольку он собирался в Южную Америку на раскопки.
– А Семен Венедиктович сменил профессию сразу же после Бразилии? После того, как его отозвали?
– Вроде того.
– Смотрите, что получается, – Ксения взяла лист, ручку и стала чертить закорючки. – Твой отец и моя родственница ищут в Бразилии деревянную статую, которую вчера привез Родион…
– А, может, они что-то более глобальное искали? Вряд ли ради одного, притом, чуждого нам божества, их отпустили в такую даль! – усомнилась Лариса.
– О бразильской экспедиции нет никакой информации, – вздохнул Яков, – ни в Сети, ни в бумагах отца. В дневнике – лишь описание божества, которое не давало ему покоя. Такое впечатление, что ради скульптуры он и участвовал в раскопках, официальная цель которых, возможно, была другой.
– А Родион поехал и сходу нашел? – в голосе Натальи звучал сарказм.
– Не надо язвить, – Родион налил себе кофе, – я несколько месяцев сутками не спал, вычисляя место, где она может быть. Исключительно по описаниям яшкиного отца, для которого Богиня рассвета стала идеей фикс. А ты знаешь, как Яшка к памяти отца относится…
– Да мы все так относимся, – пробормотала Наталья.
– А экспедиция была полностью советской? – уточнила Ксения у художника.
– Понятия не имею.
– В конце концов, это не так уж и важно. Допустим, двое советских археологов отправляются в Бразилию на раскопки. За пределы соцлагеря в те времена выехать было непросто. И без взаимной лояльности между спецслужбами и учеными вряд ли обошлось. Официальной причиной наверняка были общие дружеские проекты с принимающей стороной… Но почему не предположить, что основной, но негласной задачей для наших были поиски божества? И что статуя имела не столько историческое, сколько какое-то иное значение?
– Какое – иное? – с прежним скепсисом спросила Наталья.
– Ну, не знаю… Может, военное? Или научное – биологическое, физическое? Может, они по заданию наших спецслужб секретное задание выполняли?
– Скажешь тоже, – фыркнула Лариса.
– Но ты же сама убедилась: это не просто статуя, а явление, совершенно необъяснимое! Может, разгадку знали спецслужбы? Или хотели разгадать тайну скульптуры? Тут уже историческая и художественная ценность отходят на второй или даже на десятый план!