Бабушкины сказки
Шрифт:
– Ну, ладно-ладно, – его хозяин успокоил.
В ту же ночь они вдвоем отправились к болоту. Время было двенадцать, когда они подошли к месту. Над болотом было светло, как днем. Куст калины на их глазах превратился в девушку необыкновенной красоты. Воды в болоте будто не было, дно его было совершенно сухим.
Девушка сбрасывала с себя драгоценности на дно болота. А они снова появлялись на ее руках, на шее, голове. Хозяин с жадностью в мешок бросал украшения. Мишка, будто завороженный, с жалостью смотрел на девушку. Время шло. Хозяин продолжал набивать мешок.
Вдруг Мишка подошел поближе к ней. Ласково и со слезами на глазах
– Калинушка, Калинушка, горькая слезинушка, будь моей сестрою, мы уйдем с тобою далеко из этих мест, где добро и счастье есть.
Девушка Калина вдруг глаза открыла, они были точно изумруды. Просветлело ее лицо:
– Ах ты братец будешь мой, я уйду теперь с тобой!
Она шагнула по траве и Мишке руку подала. Хозяин закричал громко и грозно:
– Эй! Куда пошла? Стой! Скидывай с себя скорее бриллианты, как ты смеешь уходить? Мне драгоценности нужны, вернись и сядь на место!
Но они его уже не слышали и быстро удалялись от страшного болота. Хозяин все стоял на дне, ожидал, что она, может, вернется.
Над болотом вдруг стало темнеть, вода заметно прибывала. Совсем стемнело. Хозяин испугался и хотел к берегу бежать, но споткнулся, задел какую-то корягу и уронил мешок со всеми украшениями, что подбирал. Еле выбрался хозяин на берег. А вода в болоте все прибывала.
Там, где девушка на берегу сидела, – там вдруг вырос большой куст калины, только в девушку он больше не превратился…
Волчат Мишка с собою поманил и далеко увел их от этих мест, чтобы хозяин их не застрелил. Зажили счастливо названные брат с сестрой – Калинушка и пастушок.
Снежинка
Это случилось, как только зима началась. За окном были сумерки, когда начал падать с неба пушистый снег. А в это время по небу плыла волшебная, нежная снежная тучка. У нее было много прекрасных дочерей – волшебных снежинок, и все они спешили на землю делать добрые волшебные дела. Маленькая, самая красивая дочка была еще не посвящена в волшебные дела, поэтому волшебница-мать тучка ее от себя не отпускала.
Снежинка стала умолять свою тучку-маму отпустить ее на землю, посмотреть – как она красива синим вечером.
А тучка мама волновалась за свою дочку:
– Как же я отпущу тебя на землю? Ты же еще не настоящая волшебница. Вдруг кому-нибудь нужна будет твоя помощь? Ты только один раз сможешь помочь, а потом никогда не станешь волшебной…
– Нет-нет, мамочка, я только погляжу и тот час вернусь обратно.
– Ну ладно, – улыбнулась тучка, – иди, погуляй.
Снежинка стала быстро спускаться на землю, любуясь, как ее сестрички, обгоняя друг-друга,
Она уже была совсем близко от земли, когда впереди увидела странную человеческую фигурку.
– Кто же это? Почему у нее такая странная спина? Похоже – под пальто у нее тяжелый груз, надо узнать немедленно, – подумала снежинка и опустилась на плечо.
– Почему вы так согнулись? У вас за плечами нет никакой тяжести.
Это была очень молодая и очень красивая девушка. Она очень испугалась и воскликнула:
– Боже мой! Кто со мною говорит? Я никого не вижу.
– Это я, волшебная снежинка, – снежинка опустилась к ней на рукав, – ну посмотри, какая я красивая.
– Но я ничего не вижу, – ответила девушка.
– Ну это же я, снежинка, не бойся меня. Правда – я не совсем волшебная, но немного, если нужно, могу помочь, – она забыла все наставления тучки-матери, думала только об одном – если нужно этой девочке помочь, то она отдаст ей свое единственное волшебство, пусть даже она никогда больше не вернется на землю.
– Я верю в волшебство, так же как и в колдовство, – сказала со слезами на глазах девочка. – У меня нет за спиной никакого груза, я просто горбунья.
Снежинка заплакала от жалости к девочке, даже чуть не растаяла. Она ниже опустилась на ее рукав, и вдруг лицо горбуньи просияло:
– Что я вижу! Это же прекрасный рисунок для наших плетеных кружев! – она хотела расцеловать снежинку, и та чуть не растаяла от ее горячего дыхания.
– Добрая волшебница, снежиночка, меня заколдовала колдунья, когда она придет в восторг от наших кружев – мой горб исчезнет. И тогда, даст Бог, мы вернемся домой и не будем на нее работать. Но сколько бы мы ни старались – она никогда не приходит в восторг от нашего плетения. Ну вот, я почти дома, – вздохнула девушка, – расставаться с тобой очень жаль.
– Как же, как же расстаться? Я буду за твоим окном. В вашем доме я растаю, а на улице мне очень хорошо. Я могу обернуться такими рисунками, что ваши кружева станут редкой красоты.
Снежинка удобно разместилась на оконном стекле так, что ее было видно дочке с матерью.
Девушка, вернувшись, рассказала матери о волшебной снежинке, та и верить не хотела, но когда увидела сама на оконном стекле необыкновенной красоты снежинку, то ахнула от удивления. Снежинка меняла свою форму каждую минуту.
Мать и дочка начали усердно работать, поглядывая на оконное стекло, а снежинка им показывала все новые и новые узоры. На колени мастериц ложились нежные, необыкновенной красоты кружева.
Они работали всю ночь, даже не заметили, когда наступил рассвет, и не услышали, когда в комнату вошла хозяйка. Она удивилась, увидев их за работой.
– Вы нынче так рано приступили к работе?
Дочка с матерью, улыбаясь друг – другу, только переглянулись и ничего не ответили. Потом хозяйка взглянула на стол, где лежали сплетенные кружева. Сначала она даже не поняла, что это такое – стол был укрыт будто нежным снежным облаком. Она схватила руками кружева, не веря своим глазам. Такой красоты она еще никогда и нигде не видывала. Глаза ее вдруг так засияли от радости, что лицо ведьмы на мгновение показалось девушке с матерью очень красивым. Волнуясь, хозяйка воскликнула: