Багажная квитанция №666
Шрифт:
Давай! Давай! Жми! — орали "асторианцы".
Сейчас начнут друг друга мутузить почем зря, — сказал Шериф, лежа в раздевалке на массажном топчане, — один номер за другим.
А следующим номером я, — сказал Муха. У него было такое прозвище, потому что он выступал в весе "мухи". Он немножко побоксировал с "тенью", чтобы согреться.
Из зала доносились возгласы, шум. Он то замолкал, то усиливался. Словно кто-то настраивал радиоприемник, регулируя громкость.
Как там дела? — спросил Петер, тоже
Нашего малыша бьют, — коротко и ясно констатировал он.
Неплохое начало, — буркнул Шериф.
Просто проклятие какое-то! Паренек с золотистыми ангельскими локонами проиграл первым. Он сражался, как лев. Но противник, увы, был сильнее. И дальше шли одни неудачи — "Астории" не везло.
"Красно-белые" опережают на восемь очков, — сообщил громкоговоритель после первых четырех боев.
Ура! Ура! Ура! — прозвучало теперь уже весьма высокомерно, и зал постепенно присоединялся к этому хору.
Вам надо что-то делать со своими нервами, — озабоченно сказала фрау Пфанрот, глядя на господина Винкельмана. — Кстати, отбивные были превосходны. Большое вам спасибо!
Никто не применяет хук! — простонал господин Винкельман.
— А что это такое, позвольте спросить?
Винкельман, махнув правым кулаком, объяснил, что он имел в виду.
— От этого лекарства нет. Таким ударом сразу нокаутируешь противника. Это так же точно, как то, что финансовое ведомство требует уплаты налогов.
— Что вы говорите? — удивилась фрау Пфанрот и попыталась повторить его жест. — Вот так?
— Какая вы способная! — похвалил ее господин Винкельман.
В пятом поединке победил наконец боксер в черной майке.
— Давай! Давай! Жми! — заорали "асторианцы", вновь обретая надежду. И действительно, теперь удача из "красно-белого" угла перекочевала в лагерь "Астории".
В первом полусреднем весе тоже победили ребята с красной буквой "А" на груди. Теперь мнение зрителей повернулось на сто восемьдесят градусов. Зал кричал: "Давай! Жми!"
— Общий результат восемь-шесть в пользу "Красно-белых", — объявил громкоговоритель. Уже следующий поединок мог уравновесить шансы на победу. На очереди был второй средний вес.
Шериф, бледный и взволнованный, вышел на ринг.
— Успокойся, сделай глубокий, медленный вдох, — внушал ему в углу папаша Куленкамп.
Прозвучал удар гонга.
Шериф, прищурив глаза, поднял вверх кулаки и вышел на середину ринга.
Ну как там? — спросил Петер со своего топчана. Они с Мордашкой остались одни в раздевалке. Все остальные после боя, быстренько накинув на себя куртку, халат или свитер, подсаживались в первый ряд к другим "асторианцам".
Нервничает и бьет мимо, — доложил Мордашка, стоя на своем наблюдательном посту у приоткрытой двери. Из зала вдруг раздался
— Шериф лежит на полу, — простонал он.
Петер пытался не слушать крики из зала, сосредоточиться на предстоящем поединке, на собственном спокойном, ровном дыхании.
Публика снова взревела. Мордашка влез на табурет, чтобы лучше видеть.
— Не могу на это смотреть! — возмущалась фрау Пфанрот в перерыве после первого раунда. — Ведь им же больно, они же не воздушными шариками друг друга тузят. И потом, разве можно допустить, чтобы падали такие хорошие ребята, как Шериф? Уж он-то этого не заслужил!
Добрый вечер, фрау Пфанрот! — подошла Адмиральша и сделала книксен.
Добрый вечер, — отвечала фрау Пфанрот, не поднимая головы и продолжая рыться в сумочке.
Я Фанни Куленкамп, — снова сделала книксен Адмиральша.
Да, да, детка… Фанни так Фанни… — отозвалась фрау Пфанрот. Она наконец нашла свой носовой платок и высморкалась.
Так вы меня не помните? — разочарованно протянула Адмиральша. — В четверг вечером я принесла вам материю в цветочек, и вы обещали мне сшить платье с короткими…
Ах, Адмиральша! — засмеялась фрау Пфанрот и наконец подняла глаза. — Оказывается, у тебя есть имя!
Пауза кончилась, снова прозвучал гонг.
Мы еще увидимся, — сказала Адмиральша и хотела уйти. Но тут со всех сторон на нее зашикали: "Садись!" и "Убери голову!". Адмиральша моментально присела на корточки, а потом, пригнувшись, пробралась в глубь зала.
Ура! Ура! Ура! — ревели "Красно-белые".
Давай! Давай! Жми! — кричали "асторианцы".
И тут произошло нечто неожиданное: Шериф нанес противнику удар прямо в подбородок.
Наконец-то! — возликовал господин Вин-кельман. — Вот это и есть хук! Снизу вверх!
Восхитительно, — согласилась мамаша Пфанрот.
Шерифа тем временем объявили победителем.
Правда, ему было не до поклонов: он помогал рефери оттащить своего противника в угол "Красно-белых".
Восемь-восемь! — воскликнул господин Винкельман, довольно потирая руки. — Исход борьбы решит ваш мальчик, фрау Пфанрот! Если он победит, мы на коне!
Я пошла, — сказала мамаша Пфанрот. — Не могу же я смотреть, как и моего мальчика сейчас тоже…
В случае чего можно отвернуться, — посоветовал господин Винкельман.
Пожалуй.
Давай! Давай! Жми! — кричал зал. Шериф, поклонившись, покидал ринг.
ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ПОБЕДИТЕЛЬ ПО ОЧКАМ…
— Твоя очередь, — сказал Мордашка в раздевалке.
Петер встал и набросил на плечи старенький купальный халат.
Ни пуха ни пера! — раздался в это время нежный голосок. А следом за голоском мимо Мордашки в приоткрытую дверь впорхнула и сама Адмиральша. — Говорят, надо плюнуть три раза на счастье. Поди сюда!