Багдадский Вор

Ахмед

На пагоде изысканной чистотыСердце мое вздыхает… вздыхает о яркой лунеНад татарскими степями…

И постепенно Зобейда снова заснула.

Лесная Вода наклонилась, чтобы поднять покрывало. Затем, внезапно, она застыла от испуга и подавила крик, который появился на ее губах, когда коричневый кулак, в котором был сжат кинжал, вынырнул из шелковых складок и низкий голос прошептал предупреждение:

– Спокойно, сестренка! Повернись! Медленно-медленно повернись!

Когда кинжал кольнул ее кожу, она повиновалась и повернулась

на каблуках в другую сторону.

– А теперь медленно иди! Вон к той двери! Не поворачивайся и не смотри! Медленно! Медленно! Мой нож жаждет твоей крови!

Она была беспомощна. Повинуясь движениям колючего кинжала, она отвела Ахмеда к узкой двери, расположенной в дальней стене. С помощью маленькой диванной подушки, которую он поднял по пути, он прижал рукоять ножа к дверному косяку и быстро убрал руку так, что острие оружия слегка уперлось в голую, гладкую кожу рабыни. Она не ожидала этого фокуса и осталась неподвижной, в то время как вор медленно повернулся, чтобы сбежать. Но прежде чем уйти из комнаты, он решил, что еще раз взглянет на спящую принцессу. Ахмед поспешил к тахте. Он посмотрел на Зобейду, которая мирно спала. Он снова почувствовал, как любовь охватывает его душу, словно могучими крыльями; и он наклонился… когда внезапно:

– Hai! – Сдавленный крик предупредил его, заставил встать и повернуться. – Hai! Hai!

Снова крик. Ибо Лесная Вода раскрыла фокус с ножом. Она кричала, прося помощи. Из соседней комнаты уже донеслись торопливые шаги и гул голосов.

Багдадский Вор рассмеялся. Он поднял маленькую туфельку Зобейды. Он забыл про волшебную веревку и жемчужное ожерелье. Он побежал к окну, выпрыгнул из него, приземлился на дерево недалеко от садовой стены. Дерево изогнулось под его весом, и, используя его как катапульту, он перелетел через стену и упал на землю на улице, недалеко от того места, где его ждал Птица Зла.

– Ох! – азартно воскликнул тот позже. – Какую добычу ты принес? Жемчуг? Бриллианты? Красные-красные рубины?

– Нет, – ответил Багдадский Вор. – Я обрел куда более великое сокровище! Намного более ценное, чем все драгоценности в мире!

– Сокровище – где оно? Покажи его мне!

– Не могу!

– Почему? Где оно?

– Оно здесь! – ответил Багдадский Вор, высоко поднимая маленькую туфельку. – Оно здесь! – продолжил он, касаясь своего лба. – Оно здесь! – заволновался он, приложив руку к сердцу.

И, не желая говорить больше, Ахмед ушел прочь в фантастическую, пурпурную ночь; Птица Зла последовал за ним, озадаченный, ошеломленный, размышляющий, пытающийся понять загадочные слова вора.

– Оно здесь! – вторил он. – И здесь? И здесь? Но… где… где… где… во имя Вельзевула, отца лжи и блох?

Они пришли к заброшенному колодцу.

– Где… где? Скажи мне – где оно?

Ахмед не ответил. Он лежал на своей койке, он не мог заснуть, он смотрел в темноту, тихий, размышляющий, угрюмый. Мелодия восточной ночи умирала с рассветом. И утром, тихий, размышляющий, угрюмый, он лежал на уступе рядом с фонтаном на площади Одноглазого Еврея, едва замечая праздничные толпы, которые заполнили улицы Золотого Багдада, чтобы приветствовать трех великих принцев, которые прибывали сегодня в качестве претендентов на руку Зобейды.

Тогда Птица Зла, увидев своего друга мечтающим и равнодушным к добыче, которую он мог получить с помощью своих ловких пальцев, внезапно открыл все ответы.

– Оно здесь – и здесь, здесь – и здесь! – рассмеялся он. Он обратился к Ахмеду: – Скажи мне, ты влюбился?

– Да! – подтвердил

Ахмед. – Безнадежно!

– Безнадежно?

– Да!

– Почему? Кто она? Это Айша, дочь богатого производителя седел? Или Фатима, первенец сирийского ювелира? Или она, вероятно… Wah! – Птица Зла прервался. – Просто скажи мне ее имя. Я сам буду сватом. Я знаю толк в этих вещах. Итак, кто она?

– Это Зобейда, дочка халифа! Аллах… – вздохнул Ахмед. – Она недоступна, как воздушные цветы!

– Она редкая драгоценность, моя любимая птичка. Она за пределами твоей досягаемости, принц воров. Но нет в мире ничего недоступного, – сказал старик, который нежно любил юношу в глубине своего сурового старого сердца.

– Нельзя поймать райский ветер голыми руками! Нельзя ловить луну, отраженную в воде!

– А почему нет? Она принцесса, так? И что? Однажды принцессу украли из дворца из-под самого носа ее отца, великого халифа Гаруна эль-Рашида.

– Как это сделали? – спросил Ахмед.

– Они пробрались во дворец и с помощью едва различимого египетского средства усыпили ее и похитили. Съешь лекарство. Выпей его. Или просто вдохни. Оно усыпит тебя – сделает беззащитным. Я достану для тебя это лекарство. Сегодня. Сейчас. Потом мы проникнем во дворец…

– Проникнем во дворец? Как? – спросил Багдадский Вор.

– Ahee! – засмеялся Птица Зла. – Почему любовь делает своих жертв такими беспомощными, такими глупыми, абсолютно глупыми?! – Он замолчал, так как услышал громкий звон и стук серебряных литавр и бычий рев длинных труб. – Послушай литавры, – продолжил он. – Глашатаи возвещают о прибытии царственных женихов к городским воротам. Сегодня день рождения нашей принцессы, и царственные женихи съехались со всего Востока, чтобы добиться ее руки. Пойдем! Нам нельзя терять времени. – Он взял Ахмеда за руку, и они побежали через площадь. – Я пойду и достану снадобье. Тем временем ты пойдешь на базар Персидских Ткачей и проверишь: может, твои руки не так мечтательны и бесполезны, как голова? На этом базаре сонных купцов твои ловкие пальцы могут обеспечить нас царственным одеянием. Ибо нам нужно дорогое одеяние. Вышитые плащи! Роскошные туфли с золотыми нитями! Великолепные тюрбаны! Несколько красивых украшений! Прекрасное оружие! И – пока я не забыл – сходи в караван-сарай татарских торговцев! Достань нам коня и осла…

– Зачем… зачем? – вопрошал Ахмед.

– Чтобы достичь невозможного! Воздушных цветов, веревок из черепашьего волоса, рогов на голове кошки… и руки принцессы Зобейды! Торопись, торопись! И жди меня через час у Ворот Львов!

Они убежали, пока – бух! бух! бу-у-ух! – стучали вдалеке литавры, пока принцы Азии проезжали по многолюдным улицам Багдада; Зобейда наблюдала за ними из своего зарешеченного окна.

* * *

Ранним утром, когда Лесная Вода выскочила из комнаты, преследуя некую тайную и давно обдуманную цель, Зобейда позвала Земзем, свою верную арабскую рабыню.

– Земзем! – сказала принцесса. – Я боюсь будущего. Аллах! Аллах! Что мне готовит будущее?

– Спросите Терию, бедуинскую предсказательницу, – предложила Земзем. – Она прочитает историю вашей судьбы по движущимся пескам.

Они послали за Терией, которая пришла, присела на балконе принцессы, высыпала горсть песка из Мекки на фарфоровый поднос, и к этому времени Лесная Вода вернулась со своей таинственной прогулки и стала напряженно наблюдать за происходящим – дула на него, пока медленно, постепенно золотые песчинки не приняли форму розы.