Багровая Луна
Шрифт:
Он дошел места, где по обеим сторонам оврага стенки были так высоки, что не было видно верхушек деревьев. Его поразила тишина. Звуки исчезли, как будто чья-то гигантская рука выдернула шнур магнитофона из розетки.
«Видимо, здесь, – решил Колчин, – самое дно».
Он достал из рюкзака туристический коврик и лег на него, увидев небо.
«Скоро она появится», – сказал он сам себе.
И вот небо пожелтело, и над Колчиным нависла Луна. Такой большой Колчин не видел ее никогда. Она укрыла всё небо над оврагом. В голове Колчина вдруг
«Как приятно…» – улыбнулся он мысленно.
Женский голос внутри Колчина пел маслянистым голосом песню из далекого детства. Луна медленно перекатывалась из стороны в сторону. На ее фоне пролетали птицы, и сани везли оленя куда-то вдаль.
Голос пел, и Луна была такой доброй, и благость разливалась в глубине Колчина теплым молоком, и он ясно понимал, что небесная темнота полна жизни, а Луна уже была вокруг него…
Колчин открыл глаза. Кругом было утро. Ветер щекотал лицо, прохлада морозила поясницу. Он поднялся с мокрой травы и огляделся. Место было ровным – полянка среди берез. Вместо того, чтобы удивиться неожиданности своего перемещения, Колчин улыбнулся. Он знал, что такое лунатизм и какова его природа. Все жидкости на Земле, в том числе и мозговая, подвержены приливным силам полной Луны.
«Видимо, ночью состоялось произошедшее, – решил Колчин, – интересно, куда я забрёл в беспамятстве?»
Совсем недалеко он увидел наезженную колею.
«Я на туристической тропе», – обрадовался Колчин.
Ориентируясь по Солнцу, он побрёл к выходу из леса.
Вскоре его встретили полупустые избы Лапино. Он миновал их, кивнув коровнику, и лишь на берегу озера деревни Зонино, со временем ставшего платным водоёмом для любительских рыбаков, прервал путь для привала и завтрака.
Комары в первый день сентября донимали путника так же, как и вчера, в последний день августа.
«Когда же вы уймётесь, – выругался Колчин, раздавив парочку, – зима скоро».
Он закрутил крышку остывшего термоса и пошел в направлении Никитского. Сегодня у Колчина был первый рабочий день после отпуска. Его нестерпимо ждали в клинике. Вероятно, сейчас миллионы неотвеченых разорвали его мобильный, который он осознано оставил в машине.
«Скажу им, что застрял под Серпуховом, – думал Колчин, огибая платное озеро, – под Серпуховом-то уж точно не должно быть связи. И пусть Мининзон хоть глаза себе вышибет от злобы. Достали они все меня уже, второстепенные люди. Вот вы у меня все теперь где!»
Колчин показал им всем кулак. Он больше не боялся жизни. Не трепетал от мысли, что опоздает на дежурство, не покрывался липким холодным потом, представляя, как его увольняет за «несовместимость с медициной» Мининзон, радостно хлопая белесыми ресницами. По лесу, наступая на осеннюю траву, шагал новый Колчин!
Но лес был предательски таким же, как и вчера.
«А вдруг ничего не получилось, – содрогнулся Колчин, – да нет, не может быть! А Луна, а беспамятство?
«Обычный лунатизм», – ответил сам себе Колчин, а точнее, его вредная и нелицеприятная
Вскоре под ногами захлюпала грязь села Никитское, заблестели на Солнце угрюмые крыши привычных ангаров, и Колчин вышел к кресту.
Его джипа на дороге не было.
– Приехали, – вслух произнес Колчин и упал духом, – ворьё, банальное ворьё. А насочиняли… Овраг, аномальная зона…
Спрашивать у местных, кто из них угнал машину москвича, было бессмысленно, и даже опасно для здоровья, поэтому Колчин взял в руки остатки воли и побрел по пыльной дороге к автобусной остановке, которую он приметил еще вчера километрах в 10 отсюда.
«Увольнение по статье, сто процентов… Пучеглазый не упустит шанса доставить себе такое удовольствие… – размышлял, удаляясь сквозь дорожную пыль, Колчин. – Попёрся же сюда, дурак. Поверил книжным сказкам. Это надо же такое придумать: «Не имеющий ничего, что имеют последние, сойдёт на самое дно слияния миров, и слуги Багровой Луны дадут всё, чего нет у первых». И вот дали… В лице кражи машины».
Внезапно беспочвенные мысли Колчина прервала черная громадина в клубах пыли, которая неслась прямо на него. Он еле успел отскочить. Чёрный джип пронесся мимо, резко вывернув руль.
– Имбецил! – крикнул вслед Колчин и вдруг остолбенел. Это был его джип.
– Вот же сволочи! – добавил он вдаль.
Он повернул и быстро зашагал обратно в надежде отыскать пропавшую собственность в одном из деревенских дворов.
Через полчаса он вновь стоял у креста. К его восторгу джип был припарковал в том же месте, где он его и оставил.
– Моральные уроды! – крикнул Колчин во все стороны сразу. Он понял, что местные подростки взяли машину покататься или съездить за водкой. Как только им удалось отключить сигнализацию?
Колчин с наслаждением уселся в салон и погладил руль. Внутри было чисто и аккуратно.
«Даже не наблевали, – отметил Колчин и завел мотор, – толерасты!»
Он достал из бардачка мобильный.
«Ого, и в бардачок не залезли, не тот уже пошел деревенский житель, не тот…»
К его крайнему удивлению на телефоне не было ни одного пропущенного звонка.
– Странно, – произнёс Колчин, – более чем странно…
Он развернулся и поехал прочь.
«Почему никто не звонит, рабочий день в разгаре… – всю дорогу думал он. – Втихаря решили уволить. Людишки с галантерейными мозгами. Ну и пусть, с машиной я не пропаду, поработаю таксистом, дорасту до курьера».
Колчин выехал на Минское шоссе и включил магнитолу.
– Приветствуем вас в нашей студии! – как бы чувствуя настроение Колчина, произнес диктор, -сегодня воскресенье, тридцать первое августа, а значит у нас в прямом эфире….
Колчин не сразу понял, что он услышал.
– Тридцать первое августа… В прямом эфире… Не стыдно, – отчитал он диктора спустя несколько секунд и переключил на новости.
– Это были все новости на сегодня, тридцать первое августа… – сообщила дикторша, поправив причёску.