Багровое Небо (Хранители скрытых путей - 3)

Розенберг Джоэл

–  ...и твое сердце перестает...

–  Нет!
– Голос Валина перекрыл волчий скулеж.
– Довольно, прошу тебя, перестань.
– Валин стоял на крыльце, подняв руку.
– Ты победил; ты убил множество Сынов и отпугнул остальных. Прошу тебя, оставь этого в живых. Незачем больше убивать.
– Цверг спустился с крыльца, прищелкнув языком. Пожалуйста, Йен.

Йен почувствовал приближение Фрейи.

–  Как пожелаешь, мой Серебряный Камень. Не вижу в том вреда.
– Богиня тяжело оперлась о его плечо.
– Сейчас.

Йен посмотрел на Сына.

–  Ты сможешь дышать, и ноги тебя послушаются -

но только если ты побежишь прочь от меня. Так что беги... Все вы бегите отсюда, пока можете. А ну кыш!

Целые и невредимые Сыны бросились в разные стороны, раненые захромали следом. Валин кивнул:

–  Спасибо тебе, Йен.

И тут до Йена дошло: цверг говорил не на своем языке и не на берсмале, а на английском, и всякое подобострастие его покинуло.

–  Весьма ловко проделано, Братец Лис, - сказала Фрейя.
– Мне даже в голову не приходило.

Валин хихикнул.

–  А должно было прийти. Я так надеялся, что ты одолжишь Йену один из самоцветов. Ведь он хотел как лучше...
– Его губы изогнулись в улыбке. Конечно, ты хранишь их - или один из них?
– где-то неподалеку. Я бы поискал здесь, но, думаю, это не самое безопасное из занятий, не так ли?

–  Совершенно безопасное, - ответила Фрейя с холодной неприязненной улыбкой.
– Ступай поищи. Может, даже найдешь. Не думаю, что мы в силах помешать тебе. Нет, Арни, не надо! Я понятия не имею, что произойдет, если ты швырнешь в него Мьёлльнир, но он сам уж об этом подумал.

–  С другой стороны, вполне возможно, - произнес Валин, - что я обманываю вас и не могу отразить удар Мьёлльнира точно так же, как не могу отрастить крылья и улететь.

Наклонившись над телом мертвого Сына, он прищелкнул языком.

–  Ты мог отрастить крылья и улететь, - сказала Фрейя.
– Из всех асов ты лучше всех умел оборачиваться.

Валин - то есть Локи - фыркнул:

–  Лучше всех? Я был, конечно, самым одаренным оборотнем. Самым сведущим. Но никак не самым лучшим. Хоть раз мне была от этого польза?

–  Держись-ка подальше, - сказал Арни Сельмо, вешая через левую руку Йена тарнкаппе и поворачиваясь лицом к Локи. В правой руке он все еще сжимал Мьёлльнир. Тяжелый боевой молот легонько покачивался в его руке, словно весил столько же, сколько пестик фармацевта.

Двигаясь - впервые - как старуха, Фрейя медленно убрала меч в ножны.

–  Не надо сражений, Арнольд, - сказала богиня.
– Пока все кончено. Она с восхищением кивнула Локи.
– Весьма ловко проделано... Значит, за всем этим стоял ты?

–  Тебе понравилось?

Локи уже начал превращаться и, подойдя к Фрейе, выглядел как высокий мужчина с широкой грудной клеткой, одетый в черный костюм с расшитым жилетом, как будто бы специально скроенным под основательное брюшко. Хотя покрой и стиль Йен не опознал, они смутно напоминали о вестернах. Сверкающая белизной гофрированная сорочка походила на манишку.

–  Мне следовало догадаться, что это ты.

–  Неужели? И это после того, как я приложил столько трудов, чтобы так долго сидеть в стороне от неприятностей?
– Он щелкнул по манжетам и поправил запонки; запонками ему служили черепа каких-то мелких животных, Йен понятия не имел, каких именно. Потом Локи согнул руку.
– Прошу, - произнес он, подавая Фрейе руку.

Богиня оперлась

на нее, не обращая внимания на сердитый взгляд Арни.

–  Помедленнее, - сказал Локи, пока она ковыляла к дому, поддерживаемая с одной стороны Йеной, а с другой - Локи.
– Незачем торопиться.

Лицо у Локи было широкое и круглое, в волосах и черной бороде, окаймлявшей его подбородок, виднелись нити седины. Большой нос и кожа оливкового оттенка придавали ему сходство скорее с левантинцем, нежели со скандинавом.

–  Все же я решил, что овчинка стоит выделки. Открывалось несколько возможностей.
– Локи покачал головой.
– Должно быть, мне следовало подольше поразмыслить - всегдашняя моя слабость: я терплю до определенного предела, а потом... Эх!

Проклятие Одина, насланное на Отпрыска?.. Сыны, появившиеся здесь и посланные за Торри в Миннеаполис?.. Локи улыбнулся Йену.

–  Да, о почтенный, - сказал он.
– Как Орфиндель всегда может рассчитывать на любовь вестри, так Отец Фенрира может рассчитывать, в общем и целом, на добровольные верность и послушание Сынов Фенрира.

Йен сжал губы.

–  Значит, Херольф лгал.

–  Пфуй, - откликнулся Локи.
– С чего ты взял? Он верен Доминионам - не забывай, что Сыны живут стаями, и хотя они сражаются за положение в стае, они преданны, как предан хороший пес.
– Он покачал головой.
– Нет. Я заручился помощью Южных Стай, не Северных.
– Локи вздохнул, носком оттолкнув с дороги отрубленную кисть, чтобы было куда поставить собственную ногу. Бедняги... Ты не видел их щенков?
– Локи улыбнулся - нежно, но явственно по-волчьи.
– Очень, очень милы - в обоих обличьях, хотя сукам первое время приходится держать двуногих отдельно, чтобы их не поранили. Не хочешь ли отправиться со мной и познакомиться с ними? Тебя хорошо примут. Если кого Сыны и уважают больше отца, их Отца, так это человека, который в состоянии напугать целую стаю.

Йен стиснул челюсти.

–  Ты хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

–  Ну да! Я довольно долго таскал по горам твое барахло. Как насчет ответной любезности?
– Удивительно, но в улыбке Локи не ощущалось никакой угрозы.
– Да и потом, есть неплохие шансы, что я довольно скоро доберусь до нужного количества самоцветов Брисингамена, и раз уж это случится, ты, наверное, захочешь обзавестись другом в следующем Цикле - а кто подходит для этого лучше, чем Бог следующего Цикла, а?
– Он огляделся по сторонам и кивнул.
– Думаю, этот пейзаж я оставлю. Недурное местечко.

Фрейя покачала головой:

–  Сомневаюсь, Братец Лис. Мнится мне, что ты обречен на неудачу.

–  Обречен? Ты опять о роке?
– Локи пожал плечами.
– Я знаю норн [* В скандинавской мифологии норны - низшие женские божества, определяющие судьбу людей при рождении.], я спал с парками и фуриями, все они славные девочки, но когда я соберу достаточно камней... Тогда мы посмотрим, как я буду командовать роком и судьбой. Осторожнее на поворотах, старушка, ты ведь не хочешь причинить себе лишней боли.
– Он улыбнулся Йену, и улыбка его казалась искренней.
– В самом деле приятель, бросай ты этих старых авторитариев и свяжи свою судьбу со мной. Готов пообещать тебе гораздо больше того, на что тот старый хрыч хотя бы намекал тебе.