Багровое око
Шрифт:
После обеда Шумри отправился бродить по окрестностям, а Конан, растянувшись на высохших шкурах, принялся размышлять. Нужно было решить, в конце концов, которым из двух путей они продолжат свое путешествие. Долго раздумывать для киммерийца было не свойственно. Он выбрал второй путь, более быстрый, хотя и опасный.
Как только решение было принято, лежать дальше не имело смысла. Кипучая натура варвара не выносила долгого отдыха и бездействия. Он поднялся на ноги, намереваясь отыскать напарника, сообщить ему о выбранном пути и совместно
— Эй, хватит скакать, как свихнувшаяся обезьяна! — крикнул Конан, подходя к впавшему в детство немедийцу. — Мы неплохо отдохнули — пора ползти дальше!
Но Шумри, словно не слыша его, продолжал прыгать. Он взлетал все выше и выше, ветви хлестали по разгоряченному, улыбающемуся лицу.
Конану пришлось напрячь голос:
— Кончай прыгать, говорю, или я отправляюсь дальше один!
Негласно считавший себя капитаном в их команде из двух человек, Конан не любил, когда его распоряжения не выполнялись сразу. Он повернулся и зашагал назад, спиной давая понять, что угроза покинуть его здесь и двинуться дальше в одиночестве — не пустой звук.
— Подожди! — Шумри наконец-то оставил дерево и в два прыжка нагнал рассерженного киммерийца. — Оглянись-ка на этот подарок местного божества!
Конан оглянулся, но никакого подарка не увидел. Поваленные ничком деревья, разом оголившаяся, словно полысевшая даль саванны…
— Не люблю шуток, которые не к месту, — нахмурясь, сказал он.
— Это не шутки! Посмотри! Неужели ты еще не догадался? Пока ветви дерева свежие, они очень упруги. Они еще полны сока внутри, и их не так-то легко сломать…
Безумной была идея Шумри или блестящей, но Конана она захватила. Полдня провозились они, работая мечом, кинжалом и каменными топорами, пока не выросла целая груда гибких ярко-зеленых ветвей.
Затем груду поделили на три кучи. В одну кучу упрятали, тщательно закрепив веревками, пирогу и скарб. Двумя другими окружили собственные тела, привязав к ногам, рукам и груди нижние концы ветвей таким образом, чтобы густая, пружинящая древесная плоть защищала их со всех сторон.
Завязав последний узел на предплечье киммерийца, Шумри отступил на негнущихся ногах, подметая листьями землю вокруг себя, и громко расхохотался.
— Ты думаешь, ты выглядишь красивее? — Конан, не выдержав, расхохотался тоже. — Клянусь Кромом, если бы кто-нибудь увидел нас сейчас, он лопнул бы со смеху!
— Ну, Кром, наверное, и видит! И лопается!..
— Не смей насмехаться над Великим Кромом! — сдвинул, было брови киммериец, но снова фыркнул от сдерживаемого смеха. — Если мы рассмешим Великого Крома или хотя бы какое-нибудь местное божество, оно, быть может, протянет вовремя лану и не позволит нашим костям хрустнуть о камни!..
При упоминании о костях улыбка сбежала с лица немедийца.
К краю обрыва
Медлить было нельзя, чтобы не пришлось, потом догонять далеко уплывшие от них вещи. Конан взглядом спросил, предпочитает ли Шумри отправиться перед ним или после и не нужно ли ему помочь: слегка подтолкнуть, к примеру. Немедиец решительно мотнул головой, зажмурился и повалился в несущийся под ногами поток, Конан вдохнул, набрав в легкие побольше воздуха, и последовал его примеру…
Все произошло очень быстро. Быстрота, пожалуй, была самым ценным и приятным качеством головокружительного спуска. Холод обрушившейся со всех сторон воды… сумасшедшая качка и кувырки через голову… треск ломающихся ветвей… Так быстро, что ни испугаться, ни, тем более, взмолиться кому-нибудь наверху, времени не было.
Сразу после падения с высоты, словно обессилев, река становилась тихой и спокойной. Разрезав кинжалом веревки и не без труда выпутавшись из ветвей, Конан выплыл на берег. Шумри уже был на берегу и спешил за маячившими впереди вещами.
Пирога, к счастью, не пострадала, равно как и кости, и остальные необходимые в походе предметы. Пьяное божество, устроившее им утром грозную сцену с проклятиями, со швырянием наземь вековых стволов, с плюющейся водой и ломающим спину ветром, в глубине души благоволило двум безумцам-авантюристам. Или же — они сумели рассмешить грозного Крома. Если, конечно, Кром отрывал иногда свой взор от заснеженных скал Киммерии и обращал его далеко на юг, следом за своим неугомонным сыном.
Глава 4. Подозрительное место
С нижней точки водопад выглядел намного грозней и внушительней, чем сверху. И грохот был громче, и широкий прямой поток воды, искря на солнце, поражал стихийной, дробящей валуны, мощью.
— Если бы я смотрел на него отсюда, снизу вверх, ни за что бы не решился оседлать это ревущее чудовище, — признался Шумри.
— Если бы ты смотрел на него снизу вверх, тебе не нужно было бы его оседлывать, — резонно заметил киммериец. — Если только твоя великая голова не родила бы способ, как подняться вверх по течению. Но даже для твоей головы это слишком…
Они медленно плыли, удаляясь от ревущего потока. Грести Конану после всех бурь и встрясок не хотелось, и он только правил веслом, скользя взглядом по берегам и высматривая место для ночлега.
Грохот водопада постепенно стихал, растворялся в пред сумеречной тишине.
Обогнув скалистый уступ, река поворачивала вправо и сразу за поворотом образовывала что-то вроде заводи или небольшого озера. Со всех сторон заводь окружали высокие багрово-черные скалы, оставляя только узкий, в двадцать локтей шириной, выход к реке.