Багровые небеса
Шрифт:
– Это последний, док.
– Что больше нет никого в резерве?
– Нет.
– Откуда он? Чем занимался? Почему отбракован?
– Место рождения нам неизвестно. Попал в учреждение Аллора с Ганио. Отбракован в связи с психологическим срывом. Подготовка мнемоника прервана. Во время акции протеста, сопровождавшейся вторжением рабочих из отдела терраформинга на территорию школы, он проявил спорадические реакции кибрайкера, в частности взломал систему фантом-генератора, чем спас себя.
– Прекрасно. Именно то, что нужно. Как мы
– Последние четыре года он был подключен к информационным потокам Интерстар. Обеспечивал защиту коммерческой информации.
– Находился на искусственном поддержании жизни?
– Да.
– Сколько понадобиться времени, чтобы вернуть мышечный тонус?
– Две недели.
– Устраивает. Готовьте его к операции по имплантации памяти. Все, осмотр окончен. Забирайте, и чтобы через две недели он был в полном физическом здравии. Остальным я займусь лично.
Ложь.
Все от начала до конца. Все его воспоминания, кроме крошечных фрагментов истинной памяти - имплантированная ложь .
Смысл?
Вадим не понимал его.
Взгляд проследил за падением пустого магазина.
Тот медленно коснулся пола, отскочил вверх…
Прошла секунда, не более.
Злое, перекошенное лицо Бугаева.
Медленно шевелящиеся губы.
К…О…Д…Ы…
Мак-Миллан уже вскинул автомат, целиться в проем выбитого взрывом люка, готовый расстрелять застывших в креслах кибрайкеров.
Вадим сделал это неосознанно - его рассудок сам потянулся к импланту Бугаева, считывая наиболее яркую мысль лейтенанта:
Коды, сука имплантированная, и я тебя пристрелю… Ненавижу уродов …
Вадим даже не похолодел.
Глубже.
Источник мысли, мотив действия?
В сознании внезапно проявился еще одна смутная, динамичная картина: незнакомый кабинет, человек в форме ВКС «Инфосистемз», выговаривающий слова с легким элианским акцентом:
– На время операции тебе будет придан мнемоник. Следи за ним внимательно. Береги, пока не получишь коды управления. После пристрелишь. Лично, чтобы исключить ошибку или оплошность.
Образ истаял, растворяясь будто мираж.
Вадим не выдержал. Не смог. Не сумел.
Чудовищная пустота внутри. Ощущение падения в пропасть.
Фантомы, наполнявшие задымленный зал, вдруг начали гаснуть, растворяясь в красноватом сумраке аварийного освещения.
Очередь. Тугая, хлесткая, оглушительная…
Энергии. Он ощущал, как пули рассекают воздух, рвут спинки кресел, вонзаются в плоть, выбивая на выходе из груди кибрайкеров алые брызги…
Он хотел закричать, но не смог. Пустота внутри, обрывки тающих воспоминаний, исчезающая личность, водоворот мыслей, увлекающий разум в бездну, откуда уже не будет возврата, и как соломинка для утопающего, надеждой на чудо полыхала в рассудке единственная, не потерявшая целостности картина:
Мальчик и девочка взявшись
Исчезающее, рвущееся сознание Вадима не просто ухватилось за единственное оставшееся воспоминание, оно инстинктивно приняло его за данность, слилось с ощущениями прошлого…
Он снова был там, на далеком Аллоре.
Рука, казалось, ощущает холодную ладонь Эллен.
Вот только с оператором почвоукладчика творилось что-то неладное, черты его лица исказились. дрогнули, принимая иной облик, в руках вместо металлического прута оказался короткоствольный автомат странной конструкции, а на периферии сознания появились иные образы…
– Командир, трое кибрайкеров мертвы. Двум удалось уйти. Что с Рощиным?
– Забудь о нем Риган.
– Не понял? Его достали-таки?
– Сам не видишь? Ослеп?
– Злая отрывистая фраза сопровождалась сухим звуком передернутого затвора.
– Извини парень, но такой ты нам не нужен…
Фантом… Фантом-генераторы…
Мысль кружила как падающий пожелтевший лист.
Рощин практически перестал воспринимать реальность. Все его действия были машинальными, инстинктивными, проходящими на уровне инстинкта самосохранения мнемоника.
В зале моргнул и погас свет.
– Проклятье!
– Хриплый голос прозвучал в двух шагах от Вадима.
Без сканеров боевого скафандра Бугаев ничего не видел в воцарившемся мраке.
Через пару секунд тусклое аварийное освещение вновь заработало, но за ничтожный промежуток времени импланты Рощина, воспользовавшись отсрочкой, генерировали новую командную последовательность системе фантом-генераторов.
Как тогда, в детстве.
Бугаев еще несколько секунд боролся с оранжевыми пятнами, что плавали перед глазами от резкой смены освещения.
Вот он - Рощин, бессильно стоит у стены, сотрясаясь от крупной конвульсивной дрожи. Фрайг с ними, с кодами, - можно уничтожить саму аппаратуру слежения, такой вариант то же был предусмотрен. До выхода флота в трехмерный континуум осталось тридцать минут, так что нет времени на погоню за кибрайкерами…
Короткая очередь вспорола сумрак, пули прошили голову мнемоника и почему-то с визгом ударили в стену.
Промахнулся?! Бугаев шагнул вперед, и вдруг споткнулся об обмякшее тело.
Наклонившись, он разглядел искаженное лицо Рощина.
На виске Вадима из рваной раны густыми ручейками сочилась кровь.
Готов. Даже добивать не надо.
Мысли лейтенанта тут же переключились на другие гораздо более важные на его взгляд проблемы:
– Риган, твою мать!
– Я здесь.
– Взрывчатку. К фрайгу, минируем зал и уходим! Куда бежали кибрайкеры?
– Там оказался второй выход.