Багровый берег
Шрифт:
— Пустите меня! — закричала она.
Мужской голос ответил:
— Вы ничего не можете сделать.
Она боролась, как банши, крича и извиваясь.
— Вы, что, не видите его?! Он слишком слаб, чтобы плыть!
— Мы его видим. Вы вызываем спасательную шлюпку.
Она попыталась бороться снова и броситься обратно в воду, но откуда-то возникло еще больше мужчин, и, несмотря на ее дикую борьбу, им удалось вытащить ее из бушующего моря и вынести на берег, к дюнам.
— Он тонет! Во имя Господа, спасите его!
— Никто не сможет справиться с такими волнами, — ответил мужской голос.
— Трусы!
Появилось еще четыре человека в военной форме. Вместе группе удалось удержать Констанс на месте,
— Я убью вас! Пустите меня!
— Господи, вот ведь дикарка! Не могу поверить, что требуется полдюжины мужчин, чтобы просто удержать ее!
— У нас нет на это времени. Несите аптечку.
Они прижали ее к песку. Она оказалась обездвижена, ее держали лицом вниз, и вскоре она ощутила жало холодной иглы, пронзившей заднюю часть ее бедра… и через секунду все сделалось для нее далеким и странным.
Эпилог
Ноябрь
Проктор тихо открыл двойные двери в библиотеку и позволил миссис Траск пройти с серебряным подносом, на котором стоял чайный сервис.
Комната была погружена в полумрак, ее освещал только тусклый свет от низкого пламени камина. Перед собой в кресле Проктор увидел неподвижную фигуру, слабо различимую при таком скудном освещении. Миссис Траск подошла к ней, поставила поднос на боковой столик рядом с креслом и заговорила.
— Я подумала, вы захотите чашечку чая, мисс Грин, — заботливо произнесла она.
— Нет, благодарю вас, миссис Траск, — тихим голосом отозвалась Констанс.
— Это ваш любимый чай. Жасминовый, первый сорт. Я также принесла вам несколько кексов. Я испекла их только сегодня в полдень — я помню, что вы их любите.
— Я не особенно голодна, — ответила она. — Спасибо за беспокойство.
— Хорошо, я просто оставлю их здесь на случай, если вы передумаете, — миссис Траск по-матерински улыбнулась, развернулась и направилась к выходу из библиотеки. К тому времени, как она поравнялась с Проктором, ее улыбка исчезла, и лицо приобрело беспокойное выражение.
— Я уеду всего на несколько дней, — тихо сказала она ему. — Мою сестру выпишут из больницы уже на следующей неделе. Вы уверены, что у вас все будет хорошо?
Проктор кивнул, а затем повернулся и молча проследилл за тем, как она семенит обратно на кухню, прежде чем снова обратить свой взгляд на фигуру в кресле.
Прошло больше двух недель с тех пор, как Констанс вернулась в особняк на Риверсайд-Драйв, 891. Она вернулась мрачная и безмолвная, без агента Пендергаста и не объяснила, что произошло. Проктору потребовалось время, терпение и огромное усилие, чтобы не начать вытягивать из нее детали истории. А сейчас, когда эта история начинала постепенно обретать смысл, он так до конца и не понимал, что же именно произошло. Что он знал наверняка, так это то, что огромный дом по каким-то причинам лишился присутствия Пендергаста. И этот дом изменился, изменился кардинально. Впрочем так же, как и Констанс.
Едва вернувшись из Эксмута, Констанс заперлась в своей комнате на несколько дней, а когда, наконец, вышла оттуда, она оказалась другим человеком: худощавым, полумертвым, жизнь едва теплилась в ее глазах. Проктор всегда знал, что она хладнокровна, сдержана и самоуверенна. Но в тот день, после того, как она вышла из своей комнаты, наполненная тревожной, бесцельной энергией, шагая по залам и коридорам, словно в поисках чего-то, она напугала его. У нее пропал интерес ко всем развлечениям, которые когда-либо захватывали ее: исследование родословной Пендергастов, изучение антиквариата, чтение, игра на вирджинале. После нескольких тревожных визитов от лейтенанта д’Агосты, капитана Лоры Хейворд и Марго Грин она отказалась кого-либо принимать. Похоже,
Проктор приложил титанические усилия, чтобы собрать всю возможную информацию о его исчезновении. Поиск его тела длился пять дней. Поскольку пропавший без вести человек был федеральным агентом, были приложены исключительные усилия. Береговая охрана обыскала все воды у побережья Эксмута. Местные офицеры и национальные гвардейцы прочесали береговую линию от границы с Нью-Гэмпширом до мыса Энн, ища любые признаки присутствия Пендергаста — даже клочки одежды. Дайверы тщательно изучили скалы, куда тело могло занести течением, а морское дно было исследовано с помощью сонара. Но ничего не нашли. Дело оставалось официально открытым, однако вскоре работа по нему утратила активность. Хотя выводы звучали неубедительно, невысказанный вердикт гласил, что Пендергаст — тяжело раненый в битве с неопознанным существом — был унесен приливным течением и, ослабевший от ран, утонул в пятидесятиградусной [104] воде, а его тело унесло в открытое море.
104
50 градусов по Фаренгейту примерно равно 10 градусам по Цельсию.
Проктор подошел и сел рядом с Констанс. Она бросила на него короткий взгляд и слабо улыбнулась. Затем ее взгляд снова вернулся к огню. Мерцающий свет и тени играли на ее лице, отражались в фиалковых глазах и блестели на ее темных коротких волосах.
С момента ее возвращения Проктор взял на себя обязанность приглядывать за ней, зная, что именно этого хотел бы его наниматель. Ее беспокойное состояние вызвало в нем неожиданные защитнические чувства — иронично, ведь в нормальном своем состоянии Констанс Грин — последний человек, который стал бы искать от кого-то другого защиты. И все же сейчас, пусть Констанс и не говорила этого, она, казалось, была рада его вниманию.
Он решил еще раз попытаться вытянуть из нее подробности случившегося. В том числе и для того, чтобы освободить ее — хотя бы временно — от груза вины и утраты, который, он знал, лежал на ее плечах.
— Констанс? — мягко обратился он.
— Да? — отозвалась она, не отводя взгляда от огня.
— Я хотел бы узнать, не могли бы вы рассказать мне последнюю часть истории. Я знаю, вы уже говорили об этом раньше, но я все еще не до конца понимаю, что произошло — что на самом деле произошло — во время той схватки с этим… существом по имени Моракс. Я хочу понять, кем он был, раз сумел… взять верх над мистером Пендергастом.
Долгое время она оставалась молчаливой. Наконец, она пошевелилась и, все еще глядя на огонь, заговорила:
— Я объясняла вам генетическую аномалию — рудиментарный хвост, который придавал Мораксу демонический вид. О том, как ведьмы и колдуны Эксмута улучшали эту генетическую аномалию в течение долгих лет, я толком ничего не знаю, но им удалось добиться того, чтобы черты лица этого существа тоже изменились, и он приобрел облик пса. Ведьмы были одержимы его сходством с изображением Моракса в старых гримуарах и на демонических гравюрах. Женщин из линии «заводчиков», если можно так выразиться, тщательно отбирали, держали взаперти в ужасных условиях, использовали для сатанинских ритуалов. Однажды Моракс освободился, и его главными жертвами и предметами внимания стали члены его ковена. Невиновные свидетели стали его случайными жертвами, они просто попались ему на пути, и он счел, что они ему помешали.