Багровый остров
Шрифт:
— К моему сожалению, я не могу поздравить вас, мсье, если вы будете в двадцати шагах от меня, — отвечал лорд, — ибо тогда ваш вес увеличится как раз на вес той пули, которую я буду вынужден всадить вам в глаз.
Секундантом лорда на дуэли был сер Филеас Фогг, секундантом Ардана — профессор Паганель. В результате вес Ардана остался без изменения. Выстрел же Ардана был результативней лордовского, только поразил он не лорда, а одного из мавров. Мавры засели в окружающих кустах и с любопытством наблюдали оттуда за ходом поединка двух благородных мужей. Пуля Ардана как раз и угодила точно между глаз одному из этих любопытных зрителей. Бедняга испустил дух, не приходя в сознание.
Мишель
А жертву дуэли по-быстрому закопали здесь же в кустах.
Так завершился сей драматический поединок, но история с засмоленной бутылкой имела неожиданное продолжение. Оказалось, что в каменоломнях далеко не все разделяли взгляды Рики-Тики-Тави. Нашлись и свои смутьяны, которые совсем по-другому восприняли призыв с Красного Острова. В ближайшую же ночь пятьдесят мавров совершили дерзкий побег из карьера, сели в каноэ и покинули европейские берега, оставив лорду исключительное по своей наглости послание:
«Благодарим вас всех за карболку и за чутких наставников с их учебными пособиями из буйволовых жил. А ты, буржуй, проклятый лорд, еще попадешься нам, и тогда мы тебя еще не так поблагодарим. Уж мы тебе ноги из ж… повыдергиваем! А сейчас мы возвращаемся на наш остров, чтобы помириться и побрататься с эфиопами. Лучше на родине от чумы протянуть ноги, чем здесь издыхать от твоей протухшей солонины. С общим приветом — мавры».
Покидая европейские берега, мавры прихватили с собой в дорогу подзорную трубу, сломанный пулемет, сто банок сгущенного молока, шесть блестящих дверных ручек, выломанных заранее, десять револьверов и двух белых женщин.
Лорд Гленарван приказал выпороть подряд всех оставшихся мавров и аккуратно записал в свою записную книжку стоимость всех похищенных беглецами предметов.
10. Сенсационная депеша
Прошло шесть лет. Изолированный карантином от всего мира остров был забыт. Проплывавшие время от времени мимо моряки видели в свои бинокли только пышно растущую зелень на пустынном побережье, отдельные скалы и развалины пожарищ вдали.
Семь лет необходимо было выждать для того, чтобы очаг эпидемии погас сам собой и остров вновь стал безопасен. К исходу седьмого года на остров должна была прибыть экспедиция, которая провела бы разведку и подготовила бы условия для обратного переселения мавров, чтобы вновь заселить и колонизировать эту землю. Сами же мавры, исхудавшие как скелеты, пока все так же томились в каменоломнях лорда Гленарвана.
Но в самом начале седьмого года цивилизованный мир вдруг был потрясен совершенно неожиданной сенсационной радиограммой. Радиостанции Америки, Англии и Франции приняли ночью депешу следующего содержания:
«Чума прошла. Благодарение богу живы и здоровы, чего и вам желаем. С уважением ваши эфиопы».
На следующее утро газеты Америки и Европы вышли под огромными заглавиями:
«Остров радирует! Таинственная депеша! Живы ли на самом деле эфиопы?»
— Клянусь фланелевыми панталонами моей бабушки, — зарычал Мишель Ардан, узнав о содержании таинственной депеши с красного острова, — меня поражает не то, что они там выжили, а то, что они еще рассылают радиограммы. Уж не сам ли сатана соорудил для них радиопередатчик?
Известие с острова повергло лорда Гленарвана в глубокую задумчивость. А мавры были совершенно растеряны. Рики-Тики-Тави назойливо умолял лорда:
— Ваша милость, теперь остается только одно: прикажите, как можно скорее, отправить экспедицию, а то что же получается? Остров принадлежит ведь нам. Сколько мы еще будем здесь париться.
— Будем посмотреть, — отвечал, не спеша, лорд.
11.
В один прекрасный майский день на горизонте перед Багровым Островом возник дымок корабля и вскоре на рейде бросил якорь фрегат. Капитан Гаттерас по приказу лорда Гленарвана прибыл сюда на разведку. Ванты и реи корабля были усеяны матросами, с любопытством вглядывавшимися в берег. Их взорам открылась следующая картина: на спокойных водах колыхалась целая флотилия с иголочки новеньких, видимо, только что построенных, каноэ. Над этой легкой флотилией возвышался какой-то неизвестный, неведомо откуда взявшийся, баркас. В то же время разъяснилась и загадка радиограмм. Из изумрудной зелени тропического леса вздымалась вверх антенна примитивно сделанного радиоприемника.
— Тысяча чертей, — вскричал капитан, — эти болваны соорудили здесь какую-то кривую мельницу!
Матросы захохотали и наперебой стали отпускать шуточки по поводу этого нескладного детища эфиопской творческой мысли.
От корабля отвалила шлюпка и доставила капитана с несколькими матросами на берег.
Первое, что бросилось в глаза отважным мореплавателям и произвело на них сильное впечатление, это то, что повсюду виднелись огромные массы эфиопов. Остров, казалось, кишел ими. При том не только взрослые, но и огромные толпы подростков окружали капитана. У самого берега расположились с удочками целые гирлянды упитанных эфиопских малышей, непринужденно болтавших в воде своими толстыми ножками.
— Черт меня побери, — вне себя от изумления воскликнул капитан, — но похоже на то, чума капитально пошла им впрок! А эти карапузы выглядят так, словно их каждый день кормят геркулесовой кашей! Ну хорошо, посмотрим дальше…
Далее их весьма поразил старый баркас, стоявший у берега в бухте. Опытному моряку достаточно было одного лишь взгляда на это суденышко, чтобы убедиться в том, что баркас строился на одной из европейских верфей.
— Это мне не нравится, — процедил Гаттерас сквозь зубы, — если только они не украли где-нибудь эту дырявую калошу, то, значит, какая-то каналья во время карантина тайно посещала остров и сумела установить связи с этими обезьянами. Ох, сдается мне, что баркас не иначе, как германский! — И обернувшись к эфиопам, громко спросил: — Эй, вы, краснокожие черти! Где это вы сперли вон ту посудину?
Эфиопы ответили лукавыми ухмылками, показывая при этом свои белые, как жемчуг, зубы. Но беседовать на эту тему они явно не желали.
— Что, вы не хотите отвечать? — капитан нахмурился. — Ладно, сейчас я сделаю вас более разговорчивыми.
С этими словами он решительно направился к баркасу, но эфиопы решительно преградили ему и матросам путь.
— Прочь с дороги! — прорычал капитан, привычным движением хватаясь за задний карман, отягощенный увесистым кольтом.
Но эфиопы и не думали уступать. В мгновение ока Гаттерас и его матросы были зажаты в плотной толпе. Шея капитана густо побагровела. И тут как раз он заметил в толпе одного из тех мавров, что столь дерзко сбежали в свое время из каменоломни.
— Смотрите-ка, старый знакомый! — воскликнул Гаттерас. — Ага, теперь знаю, что здесь подстрекатели. А ну, иди-ка сюда, грязная образина!
Но грязная образина даже не шевельнулась в ответ, а только нагло прокричала:
— Моя не пойдет!
Взбешенный капитан Гаттерас с проклятиями озирался вокруг и его фиолетовая, налившаяся кровью шея составляла красивый контраст с белыми полями пробкового тропического шлема. В руках многих эфиопов он увидел теперь ружья, весьма напоминавшие карабины германского образца, а один из мавров был вооружен похищенным у лорда Гленарвана парабеллумом.