Багровый остров
Шрифт:
Капитан Гаттерас — ныне канонир на флагманском крейсере — тотчас повиновался и четырнадцатидюймовое орудие, извергая огонь, грозно гаркнуло. Но поскольку капитан фрегата успел уже с раннего утра основательно приложиться к фляжке с ромом, то эффект выстрела получился не совсем таким, на какой рассчитывали. Снаряд сделал значительный недолет и, вместо того, чтобы врезаться в густые эфиопские ряды, ударил аккуратно в стык обоих противников. Мощный взрыв разметал в клочья 25 эфиопов и 40 мавров. Второй выстрел оказался
Третьего выстрела уже не последовало.
Лорд Гленарван, наблюдавший в бинокль изумительные результаты артиллерийской поддержки, которую оказывал его маврам бравый капитан, изрыгнул такое проклятие, каких и не найдешь ни в одном, даже оксфордском словаре. Он швырнул на палубу свой бинокль, схватил, подбежав, Гаттераса за горло и оттолкнул его от пушки.
— Что вы делаете, пьяная скотина! — прорычал лорд, — вы же лупите по маврам, черт бы вас побрал! Я семь лет дрессировал эту банду для своих целей, а вы мне ее за семь минут всю перебьете!
А бедняги-мавры в это время, получив от капитана Гаттераса два столь веселых гостинца, были охвачены небывалым смятением. Ряды их были поколеблены, отовсюду неслись стоны и проклятия. Жалобные стенания и ругательства слились в один сплошной рев.
Рычал и ревел, тщетно пытаясь перекричать своих подчиненных, и сам Рики-Тики-Тави. Вокруг него все словно кипело в каком-то диком водовороте. Но вот из этого водоворота выделилось искаженное ненавистью лицо одного из рядовых воинов. Он подскочил к растерявшемуся командиру и с пеной у рта выкрикнул ему прямо в лицо:
— Ну что, докомандовался? Сначала ты заманил нас к лорду в гости и сдал всех ему в каменоломни. Там нас семь лет терзали, сколько там наших костей осталось? А теперь что? Хочешь и остальных угробить?! Впереди эфиопы, позади пушки!! Ааа-ах!
Он взмахнул своим ножом и уверенным движением всадил его обанкротившемуся вождю точно между пятым и шестым ребром слева.
— Помо… — со стоном выдавил из себя командарм, — …гите! — Закончил он уже на том свете.
— Ура! — дружно воскликнули при виде этой сцены эфиопы.
— Мы сдаемся! Ура! Братья, мы заключаем мир! — вопили с энтузиазмом мавры, крутясь в бушующих волнах эфиопского прибоя.
— Ура! — радостно отвечали эфиопы.
И все смешалось друг с другом в какую-то невообразимую кашу.
— О, холера, дьявол, гром и молния! — неистовствовал Мишель Ардан, не в силах оторваться от бинокля. — Пусть меня повесят на осине, если эти болваны там не мирятся!!! Смотрите же, сэр, они братаются друг с другом!
— Я вижу, — ледяным голосом ответил лорд. — Но мне хотелось бы знать, каким образом мы сможем теперь возместить все наши убытки по содержанию и прокормлению этой орды?
— Ах, послушайте-ка, дорогой сэр! — дружелюбно промолвил
— Дайте им как следует! — проревел взбешенный лорд капитану Гаттерасу.
Гаттерас отбросил в сторону пустую уже фляжку из-под рома, бросился к орудию и пустил в осмелевших противников новый снаряд. Он разорвался с большим перелетом, мощным взрывом вышибло зубы у гревшегося на солнышке крокодила, а осколками, как бритвой, срезало хвосты у двух мартышек. А объединенное войско мавров и эфиопов ответило новой тучей стрел, которые оказались гораздо точнее нацеленными. На глазах у лорда семь матросов, скончавшись, рухнули на палубу и забились в судорогах. Лица их стали медленно покрываться подозрительными пурпурно-красными пятнами.
— К черту с этой экспедицией! — загремел на мостике решительный голос Ардана. — Отчаливайте, сэр! Вы что, не видите — у этих парней отравленные стрелы! Или вы хотите приволочь с собой на хвосте чуму в Европу?
Благородный лорд, стиснув кулаки, разразился градом проклятий, которые мы совершенно не в состоянии здесь привести.
— Всыпать им еще на прощание! — прошипел он сквозь зубы Гаттерасу.
Вконец окосевший от рома и от всего пережитого, артиллерист Гаттерас сделал как попало несколько прощальных выстрелов, и корабли снялись с якорей. Выпущенная с берега вдогонку новая туча стрел уже не достигла спешно удиравшую армаду.
Спустя полчаса корабли экспедиции уже плыли в открытом море. В пенящейся за кормой воде плыли семь трупов отравленных и выброшенных за борт матросов.
А остров окутался туманной дымкой, постепенно скрывшей его изумрудно-зеленые берега.
14. Последнее прости
Ночью тропическое небо над Красным Островом расцветилось, как никогда, многочисленными праздничными огнями. И с проходивших мимо кораблей полетели экстренные радиограммы:
«На острове сабантуй небывалых масштабов точка По всему острову гонят шнапс из кокосовых орехов!»
Вслед за тем радиоантенны на Эйфелевой башне в Париже перехватили зеленые молнии, которые преобразились в аппаратах в слова неслыханной по своей дерзости телеграммы:
«Гленарвану и Ардану! Отмечая праздник нашего великого объединения, шлем с него вам, су… (неразборчиво) что мы на вас ложили… (непереводимая игра слов)… с пробором… (неразборчиво) с нашим к вам почтением эфиопы и мавры».