Багряница
Шрифт:
– Ну, допустим. А что вы можете предложить взамен?
– Что? – До Василисы, у которой по щекам текли тёплые слёзы, не сразу дошёл смысл вопроса.
– Как вы можете отплатить нам за помощь?
– Я… ну… – И только теперь Василиса поняла, что свой рюкзак с деньгами и телефоном оставила там, на привале, у спуска к Чёрному озеру. С собой у неё оставался лишь деревянный костыль.
– Идёт, – кивнула графиня и протянула руку.
Василиса уже готова была отдать костыль, но тут выступил Вася.
– Имей в виду, это навсегда.
–
– От него толку всё равно больше не будет, – покачал головой полускелет.
И тут до Василисы дошло. Это не просто обмен костыля на помощь. Теперь она так и будет всю жизнь прихрамывать. Или не отдавать костыль? Но тогда ей возвращаться? И как они смогут выбраться из Ведьминой пустоши? Наверное, никак.
И Василиса протянула костыль, такой тёплый и привычный, графине. Так ловко его схватила и сунула в сундук, набитый сверкающим добром. Потом захлопнула крышку. Однако ожидаемого грохота не последовало. Крышка опустилась совсем беззвучно.
– Вот, держи. – Русакова протягивала Василисе сложенный в несколько раз листок.
– Что это? – Василиса развернула листок. На нём оказалась карта, будто распечатанная на старом принтере.
– Ведьмина пустошь. Вот, смотри. Это – Чернояр. – Русакова указала длинным ногтем на тёмное пятно на карте. – Это – дорожка к Багрянице, а оттуда вы сможете выйти или к Яблоневой слободе, или к Покрову.
– И это ваша помощь?
– Уговор есть уговор, – пожала плечами графиня. – Перед тем, как заключить сделку, надо узнать все условия. Ты же не подписываешь того, что не читаешь?
Ясно. Они её облапошили.
– Знаете что?! – взвилась Василиса. – Мы бы и так выбрались из этой вашей дурацкой Пустоши!
– Вот и выбирайтесь. – Графиня повелительно махнула рукой, и Вася оттеснил гостью к дверям, потом вывел из дома.
Обернувшись, Василиса рассмотрела, что это была белоснежная усадьба в три этажа. Жаль, нигде рядом не нашлось камней, которыми можно было бы расколотить пару окон.
– Я тебя отвезу, – сказал Вася, шагая рядом с Василисой по булыжной мостовой.
– Серьёзно? Ты вроде говорил, что отсюда назад не возвращаются.
– Ты же оплатила проезд.
Василиса без костыля едва поспевала за длинноногим Васей.
– А кто ты вообще такой? – вдруг спросила Василиса. В обычное время она бы не решилась на этот вопрос, но сейчас так устала, что все условности и вежливость перестали казаться важными. И страх притупился.
– Я тоже вернулся. Только мне было нечем заплатить, поэтому я до сих пор отрабатываю свою переправу.
Где-то вблизи раздались приглушённые крики, стоны, хрипы, яростные вопли. Кажется, в нескольких метрах кого-то избивала толпа.
– Я этого не делал, – произнёс рядом Васин голос. – Но им было всё равно.
Василиса повернулась и увидела, что Вася полностью стал человеком. Ещё совсем молодой, с круглым лицом и широко
– Чего не делал? – спросила Василиса, ковыляя за бывшим скелетом.
– Дети пропадали, а подумали на меня. Барский сын приходил играть к нашей цирюльне, а потом под порогом нашли детский башмачок, только и всего.
В тумане проступили мутные очертания плота и прямая линия весла. Они сошли с берега, Вася легко оттолкнулся, и плот поплыл по Чёрном озеру.
Василиса молча смотрела, как расступается мгла и проявляется лес Ведьминой пустоши, из которого они с ребятами никак не могли выбраться.
– А это лично от меня, – произнёс Васин голос, только какой-то неслышный, будто звучал лишь в голове. Костяная рука с длинными подвижными фалангами пристроила в Василисиной косе блеклый цветочек.
Стоило сойти на ветхий причальчик, и Вася, плавно взмахнув веслом, скрылся в тумане. Василисе остро хотелось плюнуть ему вслед. Они обманом заставили её променять свой костыль (и, кажется, нормальную походку) на непонятно что – какой-то клочок бумаги со старой мутной картой. Как он им поможет? Компас-то не работает.
Вырвав цветок из волос, Василиса сунула его в нагрудный карман рубашки и стала взбираться по скользким плитам. Конечно же, без костыля не удержалась и шлёпнулась, ударившись подбородком. Глотая слёзы, приподнялась, пытаясь отряхнуть мокрую жижу с ладоней.
– Да, скользко. – Давид Юрьевич подал ученице руку. – Не успела? Они уплыли уже?
– Успела, – вздохнула Василиса. – А толку?
– Быстро ты.
– В смысле? Я там почти полдня проторчала.
– Где – там? И где твой костыль?
Василиса подняла взгляд от измазанных песком и гнилой листвой ладоней. Ей действительно казалось, что она провела в туманном городишке несколько часов, но здесь всё будто осталось как было. Хотя в этих сумерках кто разберёт время.
– Ну что? – Это вперёд выступила Снежана. Вот она точно осталась прежней – снова успела поправить причёску.
– Вот. – Василиса вытащила из кармана джинсов карту и передала учителю.
– Что это? – Коля, освободив пальцы из натянутых рукавов, заглянул в листок.
– Карта Ведьминой пустоши. – В горле застрял ком, голос пропадал.
– Круто! А откуда? – Коля даже забыл про зуд и с энтузиазмом рассматривал карту.
– Оттуда. – Уже даже говорить стало трудно, и Василиса поковыляла прочь ото всех по каменной дорожке. Хотелось спрятаться, чтобы никто не видел, как она плачет. Подумать только, больше никогда ей не ходить нормально, не бегать. И кому она будет нужна такая?
Василиса села на поваленное дерево, заросшее мхом. Слёзы текли и текли, Василиса только размазывала их по лицу. Надо же, из-за какой-то глупой поездки вся жизнь под откос. Зачем она только потащилась сюда с остальными, мама же предупреждала. Но чего теперь-то жалеть.