Багряница

Моденская Алёна

– А ты откуда знаешь? – как-то резковато спросила Зоя.

– Так они к нам заходили. – Гаврил не поднимал головы, возя жёсткой кисточкой по доскам. – Хамло.

Зоя понимающе помычала и снова приложила руку ко лбу, глядя на синеволосую девчонку в коротких шортиках и маечке на тонких бретельках. Та продолжала озираться. И вдруг заглянула за угол и покрутила рукой, будто кого-то подгоняла.

– Что они там делают? – пробормотала Зоя и пошла к углу школы. Ей оставалось до девчонки пара метров, когда раздался возмущённый возглас Антона.

– Эй, ты

что творишь?! – А потом он захлебнулся в крике.

Синеволосая с громким заливистым смехом рванула со школьного двора, за ней улепётывал ржущий парень. Зоя заглянула за угол и вскрикнула. Василиса и Гаврил побежали к ней.

Когда Василиса последней зашла за угол, Антон стоял согнувшись и тряс руками, с которых брызгами слетала красная краска. Его лицо и волосы тоже было залиты красным, только вокруг глаз остались чистые островки. Видимо, спасли очки. Точно, он встряхивал рукой с жидким сгустком. Видимо, это и были залитые краской очки.

Откуда-то выскочила Зоя и стала лить трудовику на руки воду из бутыли.

– Вот гадёныш. – Гаврил даже сплюнул.

– Нельзя плевать на землю, – выдала Зоя.

– А вот так можно? – Гаврил указал на свежеокрашенную стену школы, где потёками алели матерные слова и грубые рисунки половых органов. – Ещё и Антону краской в лицо брызнул, гад.

Вокруг собирались ребята, что пришли помочь. Все возмущённо восклицали, увидев похабные картинки и пытающегося отмыться трудовика.

– По какому поводу собрание? – Это подошёл Давид Юрьевич. Все сбавили тон, давая ему рассмотреть испоганенную стену. – Надо вызвать полицию, заявление будем писать. Кто-нибудь узнал того, кто это сделал?

Все посмотрели на Василису. Поняв намёк, она достала телефон и стала набирать номер отца.

Пока ждали полицию, всех попросили отойти и не глазеть на неприличные слова и картинки. Оттереть их сразу не разрешил и отец Василисы. Антон кое-как отмылся и поехал в поликлинику, потому что его лицо и руки сильно покраснели. Видимо, началась аллергия.

– Вот же скотство! – Коля возмущённо расхаживал по книжному клубу, где собрались ребята. – Только мы покрасили стену – и пожалуйста! Кто это такие вообще?

– Дачники, – ответил Гаврил, сидевший в кресле-мешке. – Внучок Вислогузовой и его подружка.

– Н-да, трудновато придётся, – вздохнула Зоя. – Она вроде начальницей какой-то была на заводе в Добромыслове. В общем, характер у неё так себе. Она даже с моей бабушкой судиться пыталась.

– По какому поводу? – спросила Снежана. Она даже теперь выглядела как на светском приёме – в аккуратной белой футболке и чёрных бриджах, да ещё с идеально круглым пучком.

– Якобы бабушкина яблоня ветками заходит на участок этой Вислогузовой. А сама навоз сваливала прямо на общую дорогу да ещё целую сотку у Самородовых отхряпала. Они тоже на неё в суд подали и даже выиграли, а ей хоть бы хны. Всё равно забор не передвигала, пока приставы не приехали. Говорила, что ей решение суда – не указ. А уж внучок её – это отдельная песня. – Туту Зоя даже глаза закатила. – Он у нас с бабушкой и стёкла бил,

и яблоки таскал, и всякие гадости на стенах писал. Только я не знала, что его Борюсиком кличут. Как борова.

– И что? – спросил Коля.

– А ничего. Ей про внучка вообще бесполезно что-то говорить. Сразу начинается: это не он, он не виноват, вы всё врёте. В общем, пока моя бабушка ей… – Тут Зоя осеклась. Видимо, чуть не сказала лишнего. Стушевалась и пробубнила: – Трудно будет его привлечь.

– Даже начальнику полиции? – Снежана с милой улыбкой кивнула Василисе.

Почувствовав, что краснеет, Василиса стала усердно оттаскивать Изюма от книжных стеллажей. По такому случаю и собаку в музей пустили.

– О, кстати о книгах! – воскликнул Коля. – Я тут кое-что откопал.

Он засуетился, достал из рюкзака толстую папку с листами.

– Я сразу подумал, что эту твою карту, – кивок Василисе, – уже где-то видел. И точно, стал разбирать копии, которые сделал для научного проекта. И – вуаля!

Коля достал из папки мятый лист и победно продемонстрировал его остальным. На странице оказалась копия разворота книги с тонкими узорными линиями.

– Это из одного старого путеводителя двадцатых годов, – сказал Коля, положив листок на стол, чтобы всем было видно. – Я его в областной библиотеке откопал. Понимаете? Такая же самая карта, которую ты нашла.

Все посмотрели на Василису. Ей стало тошно. Мало того, что костыль обменяла на карту, так эта карта ещё и не уникальная. Словом, ничего в ней особенного нет, как оказалось.

– А ты можешь принести свою карту, чтобы сравнить? – У Коли глаза блестели от исследовательского азарта.

– Не выйдет, – покачала головой Василиса. – Её украли.

– Что? – хором спросили изумлённые ребята.

– Ну, или я её потеряла.

Все смотрели на Василису чуть ли не с отвращением. Ей и самой стало ещё тошнее. Подаренное Васей кольцо потеряла, карту профукала.

– А где Лета? – Василиса решила сменить тему.

– В больнице, – буркнул Коля, складывая свои бумаги. – А это, между прочим, карта с кладом.

– Как это? – спросила Снежана.

– Вот смотрите. – Коля снова достал карту. Действительно, она сильно напоминала ту, что Василиса выменяла на костыль. – Вот Яблоневая слобода, а вот Багряница. Вот река и озеро. Да, видите, водохранилища ещё нет, а Мазыйка, наоборот, есть. А вот – крестик между домами в Багрянице.

– Как-то мелковато, – протянула Снежана. Действительно, карта была слишком маленькой, чтобы говорить о точности.

– С чего ты взял, что это клад отмечен? – спросила Зоя.

– Эту карту нарисовал комиссар карательного отряда, посланного за Агафьей Русаковой.

– Разве они не все того? – И Гаврил провёл рукой по горлу.

– Его труп нашли в лесу, а при нём – карта. – Коля важно сложил бумаги обратно в папку. – Насколько я помню, твоя карта была более подробной.

– Может, ещё раз поискать, – пробормотала Василиса, снова краснея под взглядами ребят.

– Может, – согласился Коля. – Тебе помочь?