Багряница
Шрифт:
Снова подступили слёзы, Василиса повернулась на бок, чуть не сбросив с кровати спавшего в ногах Изюма.
Утром она специально встала пораньше, оставила родителям записку, что едет к бабушке в Растяпинск, и убежала, стараясь не шуметь. Раз уж родители полностью игнорируют Василису, то она будет понезаметнее. Так даже лучше. Изюм, правда, пытался поднять лай, так что пришлось задабривать его припрятанными по разным углам печеньками.
На остановке уже ждали Коля, Гаврил и Зоя.
– А вы куда? – спросила Василиса. Избавиться
– В кондитерскую, о пряниках договариваться, – буркнул Гаврил. Выглядел он как-то мрачновато.
– А мы с Колей в музей, – встряла Зоя.
Ясно, чего Гаврил хмурится. Ему бы, наверное, хотелось, чтобы Зоя с ним пошла, а она вот с Колей куда-то собралась. Ну и ладно. Лишь бы у Василисы под ногами не путалась.
Всю дорогу до Растяпинска Зоя и Коля перешёптывались и разглядывали что-то в планшете, а Гаврил упрямо смотрел в окно. Остановка Гаврила была первой, потом вышли Зоя и Коля. А Василиса поехала дальше. Чтобы быстрее попасть к дому бабушки, ей нужно было бы доехать до центра, что она и сделала. Только не пошла дальше пешком, а села в другой автобус.
От центра автобус покатил не в яркие пряничные районы, где бродили толпы туристов, а в противоположную сторону. Скоро за окном стали мелькать панельные хрущёвки, довоенные заброшки и чадящие гаражные мастерские.
Василиса вышла на улице Индустриальной. Раньше отсюда автобус ехал прямо в промзону, но теперь, когда производства закрылись, делал круг на разбитой дороге и возвращался в город.
Изнаночная часть нарядного Растяпинска с обшарпанными домами, щербатыми тротуарами и проплешинами на газонах навевала тоску, и Василиса не любила здесь бывать. Но ребята из Организации всегда старались найти место потише, чтобы в случае чего было проще затеряться. Так что пришлось натянуть на голову капюшон олимпийки и, оглядываясь по сторонам, пробежать по заставленным машинами дворам.
У торца одной из серых пятиэтажек в подвал уходила старая потрескавшаяся лестница. Чтобы спуститься по ней без потерь, пришлось обеими руками держаться за стены и повернуться полубоком – так на больную ногу удобнее было наступать.
Нижняя ступенька вообще отсутствовала, поэтому пришлось ещё и прыгать. Хорошо, что удалось не сшибить стоявшую в углу обшарпанную вывеску «Ресторан Усадьба».
Массивная ржавая дверь никак не поддавалась. Василиса тянула её обеими руками, но открыть всё не могла, потому что из-за тесноты нормально упереться больной ногой в косяк не получалось.
– Давай помогу. – Молодой мужчина в форме полицейского оттеснил Василису и рывком распахнул громыхнувшую дверь.
– Спасибо, – пискнула Василиса и прошла в зал ресторана «Усадьба».
В пыльном полутёмном помещении, вонявшем прогорклым маслом, сразу же бросились в глаза зелёные волосы Кэрри. Девушка тоже увидела Василису и сделала движение, чтобы помахать ей, но быстро опустила руку и отвернулась.
Василиса покрутила головой, выбирая место почище. В конце концов, чтобы не привлекать лишнего внимания стоя посреди зала, прошла в угол и устроилась за шатающимся столиком, накрытым стёртой клеёнкой.
Полицейский прошёл к барной стойке и по-свойски заговорил с девушкой, что сидела в глубине.
Засигналил смартфон.
«Завтра в 10 вечера в Ключе», – писала Кэрри.
Василиса нашла её глазами, но Кэрри уплетала жуткий салат из вялых овощей, будто бы просто листая ленту в соцсетях.
Василиса отправила в ответ знак вопроса. Нужно же знать, что брать с собой, что именно намечается и какие пути отступления.
Но Кэрри не ответила. Она позвала официантку, оплатила счёт и направилась к выходу. Правда, на миг глянула прямо на Василису и едва заметно мотнула головой.
И что бы это значило? Это из-за присутствия полицейского? Или Василисе не положено знать, что намечается? Или её вообще списали из-за ноги? Зачем тогда дату и координаты присылать?
– Что будете заказывать? – официантка в грязном жёлтом фартуке наконец обратила внимание на Василису.
– Кофе, пожалуйста, – выдала Василиса первое, что пришло на ум.
– И всё? – раздражённо спросила официантка.
– И всё. – Василиса, конечно, не стала бы здесь ничего пробовать. Она не такая смелая, как Кэрри. Но и привлекать лишнее внимание не хотелось.
А пришлось, потому что официантка запричитала на весь зал:
– Вот школота! Приходят, сидят, ничего не заказывают. И что их сюда тянет, выкидышей?
Василиса отвлеклась от мыслей о Кэрри и завтрашней акции. Выкидышей, значит. Ну-ну.
Стоило официантке скрыться за скрипучей дверкой, ведущей, видимо, в кухню, как Василиса встала и быстро пошла к выходу. Всем весом навалилась на дверь, чтобы та погромче грохнула.
Держась за стены, через ступеньку взбежала наверх (и даже нога не помешала). И налетела на Гаврила.
– Ты что тут делаешь? – Гаврил выглядел не удивлённым, а скорее раздражённым.
Какие все вокруг нервные. Можно подумать, это у них увечье на всю жизнь.
– Тебя не касается, – огрызнулась Василиса и прошла мимо него, чуть не задев плечом.
– Эй, стой! – Гаврил оказался рядом. – Ты же к бабушке собиралась.
– А ты – в кондитерскую. Стоп. – Василиса остановилась и повернулась к Гаврилу. – Если вы в своей кафешке собираетесь продавать еду оттуда, – Василиса кивнула на «Усадьбу», – в жизни к вам не приду. И ещё всем расскажу, из какой помойки вы продукты достаёте.
– Из этой клоаки? – Гаврил даже улыбнулся.– Нет, я в колледж приехал. Кондитерская меня отправила в пекарню, а там сказали к вечеру прийти. Смена у них. Я пока решил сюда зайти, посмотреть, какие тут условия для поступления.