Багряный декаданс
Шрифт:
— Ты имеешь в виду, как мертвец? — заинтересовался Кан, заглянув в мое лицо. — Нет, она живая. Тай так убивать не умеет.
— Умею, — грозно сообщил ему принц, что для нас для всех стало открытием.
Точнее, для меня и Кана, потому что мадам Мелинда в этот момент удивляться была неспособна.
— Да? Не знал.
— Я могу остановить её сердце, — как бы невзначай заметил Сатус, продолжая зло глядеть на меня. — Например.
— Мира, ты чего дрожишь? — спохватился Кан. — Ты что, замерзла?
Я
— Спрашивай, что хотела, — мотнул головой на колдунью Тай. — Но помни, потом спрашивать буду я. Тебя.
Глава 26
— А ты вернешь все как было? — с трудом сглотнув, спросила я. Голос был тонким, как ниточка, угрожающим оборваться. — Вернешь её прежнюю?
— А тебе-то что? Почему ты так о ней переживаешь? Успела привязаться? Думаешь, она сможет заменить тебе почившую матушку?
Вопрос был жестоким, не менее жестоким был и взгляд. Что-то в нем изменилось, и прежний Сатус вернулся. Кажется, вернулся в еще более разгневанной и бессердечной форме, чем прежде.
— Какая же ты все-таки сволочь, — прошептала я, не отводя взгляд.
— Какой есть, — безразлично и грубо ухмыльнулся демон. — Кстати, забыл сказать, тебе стоит поторопиться. Чем дольше она пробудет в таком состоянии, тем сложнее мне будет её восстановить.
Дважды повторять ему не пришлось, потому что я знала — демоны с такими вещами не шутили.
— Мадам Мелинда, — позвала я, рассчитывая, что женщина хотя бы посмотрит на меня, но нет. И все же, я должна была доделать начатое до конца, хоть и ком стоял в горле от одного такого её жалкого сломленного вида. — Что от вас хотел мистер Итан?
— Отвечай, — равнодушно приказал Сатус.
И колдунья заговорила сразу же, тусклым, ровным, механическим голосом.
— Он хотел узнать о первичном мире.
— Что? Первичный мир? — я растерялась, потому что ожидала услышать совсем не это.
— Итан хотел узнать легенду об Имире? — попытался пошутить Кан. — Что за чушь? Зачем ему рисковать работой ради такой ерунды?
— Имире? — имя показалось мне знакомым, что-то я уже такое слышала, кажется, от Сократа. — Этот тот ледяной великан, который умер и из его останков что-то там построили?
— Ты слышала эту историю? — с одобряющим уважением покосился на меня Кан, а мне почему-то стало приятно. Даже немножко загордилась собой и своей памятью. Ну, и котярой, конечно. Котярой совсем чуть-чуть.
— Да, Сократ рассказывал. Но причем тут одно к другому? Зачем мистеру Итану спрашивать об этом мадам Мелинду? Если я правильно понимаю, Имир — это что-то вроде местной городской легенды? Неужели не было другого способа её узнать, там, в книжке почитать, картинки посмотреть?
— Может быть, мы неправильно понимаем сам вопрос, — задумчиво протянул Сатус и вновь обратился к колдунье, сидящей перед ним истуканом. — Что конкретно ты рассказала Итану?
— Первичный мир — это мир изначальный, образовавшийся из пустоты, которую породила гибель ледяного стража. Тринадцать хранительниц должны были оберегать этот мир и источник древней магии, скрытой в нем. Но они не смогли избежать разрушения, не смогли остановить бег запущенного времени. Первичный мир раскололся на тысячи осколков, и из этих осколков возродились новые миры. Но тот, первый мир, все еще можно спасти, если найти правильную дорогу среди тысяч других дорог. Она приведет к нему.
Мадам Мелинда умолкла также резко, как и заговорила, как будто ее просто включали и выключали.
— Получается, ему нужен первичный мир…, - пробормотала я, по больше части, в ответ на свои собственные мысли.
Сатус отреагировал неожиданно. Схватил за руку, больно впившись пальцами в локоть, и прорычал мне в лицо:
— Кому? Кто ищет этот мир? Отвечай!
Он встряхнул меня, будто ожидая, что слова посыпятся из меня будто семечки из подсолнуха.
— Эй! — встал на мою защиту Кан. — Тай, по тише.
Сатус замер, поиграл желваками, с неприязнью глядя на меня, а потом медленно отпустил.
— Твой дядя. Луан. Он ищет первичный мир, — ответила я тихо, прижимая к себе разболевшуюся руку. Сожми он чуть-чуть сильнее, и еще одного похода к лекарям было бы не избежать.
— Откуда ты знаешь, Мира? — осторожно спросил Кан.
Пришло время сознаваться.
— Знаю, потому что твой дядя — это мой отец.
Мои слова произвели не от эффект, который я ожидала.
Сатус вообще никак не отреагировал, отвернувшись. Но я успела заметить, как вздулись вены на его шее, багровея и будто бы наливаясь кровью, а вниз по предплечью начали разбегаться плетения, отдаленно напоминающие ритуальные шрамы.
— Ты… ты уверена, Мира? — Ферай был непобедимо спокоен, а, может быть, просто пытался сохранять здравомыслие в ситуации, которая этому совершенно не способствовала.
— По крайней мере, в этом уверена моя мама, — вздохнула я. — Но он не родной отец, а просто притворялся им. Мой родной папа умер. Луан убил его.
— Не родной? Ты в этом уверена? — осторожно спрашивал Кан, поглаживая пальцами тыльную сторону моей ладони.
— Причин не верить маме у меня нет, — я пожала плечами. — Но сейчас это не так уж важно. Меня вот, что смущает. Ледяной великан и ледяные звери… А кто создал волков, которые служат семье Феликса? Я видела только Икаса, но что-то мне подсказывает, что он — явление нетипичное для Аттеры.