Бахтале-зурале! Цыгане, которых мы не знаем
Шрифт:
Новые дороги.
И все на них другое.
Жаль, если Пико не вырвется из шор. Таборность довлеет, и сколько времени уже упущено — Пико четырнадцать, а он еще только во втором классе школы! Ничего, кроме табора, мальчишка не видел. Будет выбирать — легко ошибиться.
Манки цивилизации. Открытый мир. И цыгане незрело и недальновидно хватают в нем самое легкодоступное, самое вредное и популярное — как фастфуд. Но выбор не вреден, не может быть вреден! Это та ответственность, которую носит в себе свобода, и ее семена, разрушая, строят. Человек отрицает удила традиции, берет ответственность на себя. Вот что ожидает котляров как поприще, вот где развернутся
Уже начинается: Володя отдал дочку в какую— то дремуче-домостроевскую семью, а невеста была нежная, в школу ходила, привыкла к другому, и в общем в конце отец ее сам же забрал назад («ей там не жизнь»), возвратив калым, полученный за дочь.
В прежние годы, когда возникали аналогичные ситуации: «ей там не жизнь», — молодки убегали (даже с малышами) в родительский дом, но родители их прогоняли обратно: непреклонная строгость казалась им нужной во имя порядка, но разве порядок — желать своей дочке угасать с нелюбимым, даже нетерпимым?!
Все больше «можно» становится людям из того, что раньше было «нельзя», — и плохого, и хорошего (не только цыганам). Что они выберут, тем они и кончат.
…Завыла собака. Она ничья. Прибегает в табор и воет, воет… Как ее только не отгоняли — и камнями кидали, и поймать пытались.
— Была бы винтовка — я бы ее грохнул! — говорит Женико.
— И что она воет? На ее руки, на ее ноги! Беду принесет, — вторит ему Лиза. И тут же суеверно плюет трижды вбок.
Собаку шугнули, но беды не избегли — пошел ливнем дождик, а в доме на кухне протекает шифер — Береза пошла подставлять ведро. Крышу надо менять, а деньги экономят. Пилорама закрылась. Червонец — безработный. Надо что-то придумывать! А что он придумает? У него голова соображать не привыкла. Раньше я думал, что Червонец мелочный и скрытный человек, недоброжелательный, а он просто глупый, и кто его науськает — таким он и будет. Послушает умного — сделает по-умному, послушает жадного — сделает по-жадному, наглого — по-наглому. Червонцу без разницы. Тщеславие в нем есть, а способностей мало. Деньги на продукты ему мать выдает!
«Они просятся работать, — говорит Ю. Семенов, глава коляновского сельского поселения, про панеевских цыган. — И в прошлом году приходили — просились».
С началом кризиса повалили на биржу — насчет работы. Но и там пробуксовка — в организациях, которые присылают рабочие подряды, как только видят, кого к ним направляют, сразу: «Извините. Мы других уже наняли. Больше не требуется». И отфутболят.
Молодые парни недавно устроились (за счет соцзащиты) на санитарную очистку дорог. Убрались хорошо — Семенов оценил, отозвался с похвалой. Но это не выход, это разовые деньги. Получил их и сразу ищи, где дальше.
— Мать варенье варила? — спрашивает Лиза. — Дай ей бог здоровья! Принесешь нам баночку?
Про товарища Калинина и повешенную женщину
Январь 2010 года. Счастливый день и случай — Гагашка нашлась! Четыре года ее не видел. Гагашка подросла и пошла в первый класс! «Отличницей будет!» — говорит Мария, Гагашкина бабушка. Встретился я с ними на прежнем нашем месте — в парке, у бывшего Вечного огня. Маша похудела.
Я ей говорю:
— Давно вас тут не было.
— Мы в отпуске были!
Маша живет в доме младшего сына. Со стройки он уволился, потому что приобрел грузовую газель — «возит металлолом и кому чего надо».
Они из табора котляров бурикони. Этот род в Иванове
— Она по-русски говорит лучше, чем по-цыгански, — показывает Маша на свою внучку. — У нее подружки почти все русские. Она с ними играет.
Я пытаю бабушку про прежнюю жизнь.
— Я могу сказать, но это будет стоить пятьсот рублей!
— Пятьдесят.
— Хорошо, — Машу нисколько не смущает тот факт, что в мгновение ока цена ее рассказов упала в десять раз.
Денежку взяла и сплюнула на бок — «чтоб рука была легкой».
— Хочу тебе сказать про наше нелегкое цыганское счастье. Раньше ехали цыгане таборами. Лошадей у каждого было по три, по четыре штуки. Ходили, качавали. Как бы трудно им ни было, не воровали, все равно работали: паяли, лудили. По хлебозаводам, молокозаводам, мясокомбинатам. Делали, что скажут. Цыганки по поселкам — гадали, просили.
Раньше был закон — очень-очень строгий. Замуж девок выдавали: хотела она, не хотела — все равно. Отец если скажет — значит все. Не по любви выходили. Сейчас уже попроще. Уже ее спрашивают: хочешь, не хочешь?
Невесту брали, чтобы эта невеста много уставала. Когда спать ложилась — чтоб ее никто не видел. Когда вставала — чтоб ее никто не видел. Голыми руками чтоб не трогала посуду, а схватится за ковшик — фартучек на руку она брала. [52] Дорогу мужику не переходила, пожилой женщине не переходила. Если жена перед мужем провинилась, не так что-то сделала — муж ее кнутом! По десять, по пятнадцать давал кнутов!
52
Цыганка бралась за посуду через фартук, чтоб не опоганить ее своей ритуальной «нечистотой».
Качавали в палатках, у них там печки, перины были, ковры расстеливали, и в одно время приехал к ним Калинин наш знаменитый. Ну, Калинин [53] , знаешь? Зима была, холодно, и Калинин говорит: «Как там цыгане? Как бы мне поинтересоваться? Ведь они в палатках! Там дети, наверное, все перезамерзли!» Приехал, и вышел к нему барон — увидел такое начальство: Калинин!.. Поздравствовался с ним. Калинин говорит: «Вам в палатках не холодно? Как вы живете в них в зимнее время?» А барон отвечает: «Зайди, пожалуйста, к нам в палатку. Чаю тебе нальем». Калинин зашел, так и говорит: «А теплища у вас действительно какая!» Вскипятили самовар, поставили ему чай, Калинин попил и говорит: «Как тепло живут цыгане! Зайду к вам еще!» Вот так и жили цыгане раньше. Детей растили. Ходили работать.
53
Калинин Михаил Иванович — советский политический деятель, с 1926 г. — член Политбюро ЦК КПСС, с 1937 г. — депутат Верховного Совета СССР.
— Сильно изменилась цыганская жизнь?
— Очень намного! Сейчас все по-современному стало. А раньше было строго, и трудная жизнь была очень у цыганок, но все равно духом не падали, все равно жили и все успевали — детей кормить, и постирать, и свекровке угождали, а к вечеру, на ночь костры разожгут, и пошли эти пляски, пошли эти песни. Рано утром вставали — всем подавали, все делали, готовили и опять гадать ходили. Вот такие дела. Это я тебе половину сказала, а половину на следующий раз. Мне идти зарабатывать надо.