Бакалавр
Шрифт:
Солджер, впрочем, понял свежеиспеченного заместителя с полувзгляда и разрешающе кивнул. У Ланы впервые с момента получения приказа появилась надежда сработаться если и не со всеми «коллегами», то, хотя бы, с нынешним командиром, и это было хорошо. Но вот демонстрировать будущему собеседнику теперешнее окружение ей не хотелось. Нельзя было его демонстрировать. А накрываться отражающим полем — тем более. Это немедленно вызвало бы вопрос «почему?» у абонента и вполне оправданное недоверие со стороны новых коллег. Значит, в открытую. Своим хватило пары условных знаков, а что делать с русскими? Как же
С русскими что-то делать не пришлось: подчинённые майора Солдатова либо были знакомы с принятой в Легионе системой сигналов, либо же использовали похожую. Во всяком случае, они удивительно быстро и слаженно рассредоточились по помещению таким образом, чтобы с гарантией не попасть в обзорную зону. И уже несколько секунд спустя Лана была готова почтительно внимать декану своего факультета.
Мужчина на развернутом ею дисплее был стар. Стар и болен. Не со всеми недугами научилось справляться человечество, и Ли Юйши был очень плох. Впрочем, очень плох он был не первый год — и даже не первый десяток.
Железная воля вкупе с почти сказочным богатством удерживали организм на той тонкой грани, за которой начинается необратимый распад. А уж мозгам его могли позавидовать все студенты основанного им факультета сверхъестественных и паранормальных исследований, оптом и в розницу. Лана, во всяком случае, завидовала. Спокойно, без злости или обиды, сознавая превосходство декана и не тяготясь этим превосходством.
Этот человек импонировал ей. Не в последнюю очередь тем, что носил фамилию Ли. Пусть сама Лана и принадлежала — неофициально, куда там никчеме — к прайду Зель-Гар, но представители прайда Зель-Ли всегда вызывали у неё глубокое уважение. И совпадение фамилии декана с фамилией одного из Отцов мринов, создателя минервари, располагало к нему в не меньшей, а, возможно, и большей степени, нежели сочетание острейшего ума и деловой сметки.
— Рад вас видеть в добром здравии, дорогая моя! — тихо, но отчетливо проговорил декан на интерлингве — общепринятом языке университета. — Не уделите ли мне несколько минут вашего драгоценного времени?
Чем вежливее был старый Ли, тем более востро следовало держать ухо его собеседникам. А уж если дело доходило до «драгоценного времени» и «моей дорогой»…
— Всё мое время — ваше, профессор, — церемонно поклонилась Лана.
Она сидела: давно утративший способность стоять Ли Юйши не любил напоминаний о собственной немощи. Нелюбовь эту он не демонстрировал никак, но для мрины — как для любой кошки, впрочем — не составляло труда понимать, что нравится, а что не нравится её собеседнику. И декан (она чувствовала) ценил эту деликатность больше, чем любой, закрепленный соответствующими правилами и протоколами, официоз.
— Я знаю, как вы заняты сейчас… переименованием «Бара», к примеру… — бесцветные губы шевельнулись в намеке на улыбку, и Лана позволила себе улыбнуться в ответ. — Как я слышал, некоему молодому дуралею крупно повезло, что заведение теперь называется «Чёрный треугольник», а не «Мёртвый балабол».
Из угла, в котором обосновался Озеров, послышался вполне отчетливый для кошачьего слуха скрежет стиснутых зубов. Отвлекаться Лана не могла. Лишь мельком подумала, что вот такая оценка ситуации от абсолютно постороннего для
— Я была голодна, профессор, — кротко заметила она.
— Я так и понял. Промокли, торопились поужинать, связываться не хотели… сейчас вы сыты, надеюсь?
— Вполне сыта.
Утверждение сие и рядом не лежало с правдой, толком позавтракать она, занятая проводами — выпроваживанием — гостей, не успела. Однако говорить об этом Ли Юйши не стоило: с декана сталось бы настоять на том, чтобы она связалась с ним позже… а это было не в её интересах. Практика показывала, что проволочки могут дорого обойтись их причине — пусть даже повод дал сам Ли Юйши.
— Это хорошо. Дорогая моя, у меня есть для вас поручение. Понимаю, что сейчас каникулы и нехорошо с моей стороны прерывать заслуженный отдых будущего магистра, но обстоятельства таковы, что я вынужден побеспокоить именно вас. Все мои старшекурсники и сотрудники разлетелись кто куда: на практику, по контрактам, просто развеяться… а дело непростое, желторотикам не доверишь. Вы слышали о несчастье в «Приюте старого тролля»?
Лана склонила голову, пряча загоревшиеся глаза не столько от Ли Юйши, сколько от насторожившегося Солдатова. В гробу вывез бы?! Вот оно! То самое!..
А старик на дисплее продолжал:
— Ко мне обратился… впрочем, неважно. Довольно серьезные люди выразили готовность выступить спонсорами факультета, и спонсорами щедрыми. Им нужно, чтобы кто-нибудь из «тайноловов» отправился в «Приют» и на месте попробовал разобраться, что произошло. Землетрясение в сейсмически спокойной зоне…
Соглашаться сразу было нельзя, отказываться — тем более. Потому хотя бы, что упомянутое деканом землетрясение привело к разрушению популярного курорта и десяткам гробов, переправляемых сейчас, возможно, и за пределы Атлантиды.
Косой взгляд из-под полуопущенных век подтвердил: смысл сказанного Солдатов уловил и теперь кивал так энергично, что казалось — ещё немного, и голова его попросту оторвётся. Причём кивал не Лане: в невидимых декану зонах зала, по которым рассредоточились её подельники, началась энергичная, осмысленная, практически беззвучная суета.
— Профессор, — осторожно начала Лана, — дело в том, что как раз сейчас ко мне прилетели погостить друзья и родственники…
Улыбка старого «тайнолова» стала шире, глаза разом помолодели и заискрились хищным весельем:
— Прошлое наших студентов — их личное дело, но скажите, дорогая моя: эти ваши… эээ… друзья и родственники… не проявляют ли они толики ваших способностей и наклонностей?
— Время от времени, — индифферентно уронила Лана.
— В таком случае, возможно, они присоединятся к вам в этой поездке? Платы не обещаю, сами знаете, как у нас с финансированием, но пообщаться вы точно успеете. Заодно и на горы полюбуетесь. Не всё же в море нырять.
Старый чёрт что-то знал. Или думал, что знает. И сейчас пользовался на полную катушку. Шила в мешке не утаишь, и достаточно многим было известно, что Лана Дитц и Катрина Галлахер — одно лицо. Лану это (с некоторых пор) не слишком-то смущало, хотя рекламные баннеры она, разумеется, не рассылала и не развешивала.