Бакалавр
Шрифт:
— Луиджи! — голос изменил монсеньору Беккаделли, но секретарь понял его.
— Все контуры замкнуты по тройному циклу. Запись не ведётся и не велась.
— Ты говоришь от своего имени, Светлана?
Он понял. Он всё понял. И обращался сейчас не к духовной дочери, а к эмиссару Республики Легион. Умный. Опасный. То, что надо.
— У таких, как я, своими могут быть только одежда и оружие, монсеньор. Ещё, пожалуй, банковский счёт. Но это и всё.
— Логично, — дёрнул мужчина уголком рта. Не улыбнулся, нет. Скорее — обозначил понимание постановки вопроса и согласие с ней. — И?
— Республика
Она била наверняка. Не всегда Чезаре Беккаделли был кардиналом (и даже епископом) и играл в политические игры. Многие ещё помнили те времена, когда отец Чезаре шёл в бой вместе со своим батальоном, не кланяясь пулям и не прикрываясь статусом капеллана.
Лицо отца Луиджи было похоже на мраморную маску, он, кажется, даже не дышал. Только на худой шее вдруг резко дёрнулся острый кадык.
— Почему католичество?
Лана поняла вопрос, поскольку была готова к нему.
— Потому что те из христиан Легиона, кто вырос в православии, редко оседают на Легионе.
— А протестантизм?
— Вот в чём наши вояки не нуждаются совершенно, так это в чванном убеждении протестантов в том, что богач праведен по факту выраженной в богатстве милости Господней, а бедность — следствие греха. Кроме того… гражданином Республики можно стать лишь после трёх лет службы. А армия похожа на Церковь, вы правы. И тот, кто впитал ритуал в армии, нуждается в ритуале и после неё. Ну какие у протестантов… ритуалы?!
Она позволила себе едкую усмешку, и кардинал ответил ей такой же.
— Предложение… эээ… неожиданное. Сколько у меня времени?
— Сколько хотите. Запрос на ваше назначение главой епархии Легион будет направлен в папскую канцелярию в тот день, когда вы согласитесь. Могу сказать лишь, что никого другого нам не надо. Или вы — или никто. И можете быть совершенно уверены, эту точку зрения доведут до Понтифика максимально доступным образом. Есть у нас… специалисты по доведению.
Пожилой священник больше не выглядел пожилым. Он откинулся на спинку кресла — верный Луиджи беззвучно и предупредительно поправил подголовную подушку — соединил кончики пальцев перед подбородком, склонил голову набок.
— Это, вероятно, аванс?
— Безусловно.
— А что взамен?
— Вы ведь сиенец, монсеньор?
Кажется, ей удалось удивить собеседника. Такого кардинал Беккаделли явно не ожидал. Однако ответил почти без задержки:
— Да, я родился и вырос в прекрасной Сиене. Там я учился, там начал свою карьеру…
— … и сохранили определенные связи, не так ли?
— Что тебе нужно, Катрина?
Быстро соображает. Возможно, даже слишком. Ну, об этом пусть у командования голова болит.
— Некоторое время назад довольно далеко отсюда была похищена молодая девушка. Следы ведут в Сиену, конкретно — в тамошний университет. Мне, именно мне, нужен консультант на месте. Консультант, которого никому не придёт в голову связать ни с дипломатами, ни с криминалитетом. Нам противостоят не дураки, и надо выкинуть
— И Республика Легион готова действовать в твоих интересах?
— А кто сказал, что в данном случае это разные интересы?
Кардинал Беккаделли со смешком покосился вправо и вверх. Лицо его секретаря оставалось непроницаемым. Однако кадык… кадык он контролировать, похоже, не мог.
— Такая мелочь… — задумчиво произнёс духовный отец Ланы. — Такая мелочь… и такие перспективы в качестве платы. Нет-нет, дитя моё, я не спрашиваю, что это за девушка и чем она важна. Но… Porca madonna [17] , ты могла просто связаться со мной и просто попросить!
— Монсеньор, мы, — Лана выделила голосом «мы», и кардинал кивнул понимающе, — полагаем, что сделка должна быть выгодна обеим сторонам. Кроме того, клюв следует оросить, не так ли?
— Твоё понимание нюансов не может не радовать. Что ж… обратись к отцу Микеле Фраскатти в Дуомо ди Сиена. Вот он.
17
Дословно — «Свинская мадонна!» Грубое итальянское ругательство, категорически недопустимое в приличном обществе. Очень приблизительно соответствует русскому «Чёрт побери!»
На секунду перед Ланой развернулся небольшой дисплей. Она кивнула.
— Пообедаешь со мной?
— Не могу, монсеньор, — Лана действительно сожалела, что не может задержаться, и позволила собеседнику услышать это — искреннее — сожаление. — Боюсь, у моей интересантки очень мало времени. Куда меньше, чем у меня. Или у вас.
— Понимаю. Что ж… я с большим нетерпением буду ожидать упомянутого запроса в папскую канцелярию…
— Он поступит не позднее, чем завтра, монсеньор.
— … и немедленно предупрежу отца Микеле. Удачи тебе, дитя моё. Отец Луиджи тебя проводит.
Первая дипломатическая миссия Ланы Дитц завершилась. Насколько она могла судить — успешно.
Над раскалённой солнцем площадью перед собором висело знойное марево. Десятка два раскормленных голубей бродили, переваливаясь, туда-сюда, но желающих разбрасывать зерно не находилось. Даже торговцы кормом предпочли убраться с солнцепёка под колоннаду. Там же множество священников — худых и толстых, высоких и низеньких, с кожей и волосами любого цвета — беседовали со столь же разнообразными мирянами. Поэтому появление Ланы в сопровождении отца Луиджи не привлекло ничьего внимания. Ещё одна паломница или прихожанка, только и всего.
— Итак, известий можно ожидать в ближайшее время? — сухо и деловито уточнил священник. Это были первые слова, произнесенные им с того момента, как оба они сошли по ступенькам беседки в парк.
— Минуту, святой отец, — отозвалась Лана, пробегая кончиками пальцев по коммуникатору. Мгновение спустя одно только слово — «да» — устремилось вверх, через систему ретрансляторов, к спутнику связи и дальше… дальше… туда, где исхода переговоров ждали люди, облечённые властью. Она не знала, кто конкретно. Её это не касалось. Главное — результат получен и доклад о нём отправлен, дальнейшее не в её руках. А вот кое-что другое…