Баку + Симона = ..
Шрифт:
подозрений, чтобы все было чики - пики. То же самое
нужно организовать и для меня - на случай твоей кончины. Какой
смысл планировать устранение другого, если за это
самому придется отвечать перед законом?
– Резонно, - согласилась она.
– Так вот, я предлагаю... как бы это сказать... время
от времени обмениваться любовными записочками. Не скупиться
на нежные слова в присутствии знакомых, делать друг другу
подарки, и так далее, и тому
– Надо признать, голова у тебя варит неплохо, - сказала
она.
– Если мы будем изображать безумную, проверенную временем
любовь, ни у кого не возникнет и тени подозрения.
– Положа руку на сердце, Баку, - устало произнесла
Симона, - мне совершенно все равно, кто из нас первым отправится
в мир иной. Ты мне никогда не нравился. Да, я была в тебя
влюблена - но то было в детстве. Но ты так и не стал мне другом.
– Не умничай, - перебил он. - Мы с тобой - вздорные юноши, нам нечего ловить, нам только и осталось, что устроить
похоронный балаган. Но игра со смертью будет куда
увлекательнее, если договориться о правилах и создать друг
другу равные условия. Кстати, давно ли ты надумала меня
укокошить?
Она заулыбалась.
– Помнишь, на прошлой неделе мы летели в горы на пейзаж? Но возвращался ты один, помнишь? И чуть не взорвался.
– Аллах - Аллах! - Он расхохотался. - Я-то подумал,
это произошло случайно.
– Нет милый, это отключила тормоза.
Его согнуло от смеха.
– Ну, ладно. Зато ты неделю назад грохнулась на пороге. А
ведь это я смазал порог лаком!
Она инстинктивно ахнула, пригубила текиллу и замерла.
Угадав ее мысли, он покосился на свою рюмку.
– Это, случаем, не отравлено?
– он понюхал содержимое.
– Вот еще, - ответила она и, как ящерица, быстро и
боязливо тронула кончиком языка сладкий напиток.
– При вскрытии
в желудке найдут следы яда. Ты лучше душ проверь. Я установила
предельную температуру, чтобы тебя хватил удар.
– В жизни не поверю!
– фыркнул он.
– Ну, допустим, замышляла - призналась она.
В парадную дверь позвонили.
Симона просияла:
– Совсем вылетело из головы: у нас же сегодня гости! Это
Гасанчик с женой. Он, конечно, ужасный пошляк, но ты прояви
терпение. И надень очки.
– Да уж, надо бы. Очередная попытка меня поймать? Не намазала ли ты очки отравой?
– Жаль, не додумалась! Ну, шагом марш!
И они, взявшись под ручку, с фальшивым хохотом направились
к порогу встречать гостей, о которых чуть не забыли.
Начали с коктейлей. Баку с Симоной сидели рядышком,
держась за руки, как школьники,
анекдотам Гасанчика. Сверкая фарфоровыми улыбками,
они приговаривали:
– Надо же, как смешно! И тут же - друг
другу на ухо:
– Какие есть задумки? - Электробритву в ванну?
– Неплохо, неплохо!
– А Гейдар ему и говорит...
– рокотал Гасанчик.
Стараясь не шевелить губами, Баку прошептал Симоне:
– Знаешь, моя неприязнь к тебе уже бьет через край, как
первая любовь. А теперь, в довершение всего, ты склоняешь меня
к тяжкому преступлению. Как тебе это удается?
– Учись, пока я жива, - так же тихо ответила Симона.
В гостиной зазвучали раскаты смеха. Обстановка
разрядилась, стала непринужденной и даже легкомысленной.
– А Абуля ему и говорит: 'Сначала ты, потом я!
– торжествующе закончил Гасанчик.
– Ой, хохма!
– раздался новый взрыв хохота.
– Ну-ка, дорогой мой, - Симона повернулась к Баку,
– теперь ты что-нибудь расскажи. Но прежде, - со значением
добавила она, - спустись в погреб, милый, принеси вина.
Гаснчик - сама любезность - вскочил с кресла.
– Позвольте, я схожу!
– Ах, что вы, Гасан, ни в коем случае!
– Симона
отчаянно замахала руками.
Но Гасанчик уже выскочил из комнаты.
– О Аллах, - ужаснулась Симона.
В тот же миг из погреба донесся отчаянный вопль, а затем
– оглушительный грохот.
Симона засеменила на помощь, но через мгновение вернулась,
сдавив рукой горло.
– Бэлла, крепитесь, - простонала она. - Надо спуститься
и посмотреть. Кажется, Гасанчик упал с лестницы.
На следующее утро Баку, шаркая, переступил через
порог; он прижимал к груди обтянутый бархатом футляр размером
примерно метр на полтора, с закрепленными в гнездах
пистолетами.
– Вот и я!
– прокричал он.
Ему навстречу, позвякивая браслетом, вышла Симона: в одной
руке она держала ром с содовой, а другой опиралась на
тросточку.
– Это еще что?
– недовольно спросила она.
– Сначала ответь, как здоровье Гасанчика?
– Порвал связки. Жаль, что не голосовые.
– Надо же, как некстати подломилась эта верхняя ступенька.
– Он повесил футляр на свободный крючок.
– К счастью, слазать
в погреб вызвался Гасанчик, а не я.
– Скорее к несчастью. - Симона залпом осушила бокал.
–
Теперь объясни, что это значит.
– Я ведь коллекционирую старинное оружие. - Он указал