Бал был бел

Лукин Евгений Юрьевич

Назидалки

1

Как-то раз одна минога укусила осьминога, и за это осьминог съел четырнадцать миног.

2

Как-то раз одна «тойота» переехала койота, но пришли медведи гризли и водителя загрызли. 1990–2004

Весна

Смотри! Смотри! Скворцы скворчат и кормят маленьких скворчат! А галки — маленьких галчат и оглушительно

галчат! 2006

Лето

На пруду прозрачный пух, а под ним сидит лягух. У того у лягуха в головёнке чепуха. 2008

«Это не кошки, а чёрт-знает-чтошки!..»

Это не кошки, а чёрт-знает-чтошки! В доме теперь ни единой картошки. Сбросили крышки с каждой кубышки — и разогнали в чёрт-знает-кудышки! 2009

«В развесёлый месяц май…»

В развесёлый месяц май около вокзальчика проглотил большой незнай малого незнайчика. И запрыгал — трам-там-там! Но не знал незнай ещё, что крадётся по пятам во-от такой незнаище. 2009

Про ежей

Как-то вздумалось ежам погулять по этажам, и отправились ежи поглядеть на этажи. Докатились три ежа до шестого этажа, а четвёртый из ежей на одном из этажей в лифт запрыгнул — и уже на девятом этаже. 2008

IV. Из не вошедшего в

Стишки

«Снова ливень, снова хлюпанье подошв…»

Снова ливень, снова хлюпанье подошв. Что швырнуло тебя из дому под дождь? Осень плещет вдоль обочин и канав, объясняя, что никто из нас не прав. Ты бредёшь, ополоумев от обид, ты растрёпан, разобижен и разбит. Чисто мученик, хоть крылышки пришей, аж сияние встаёт из-за ушей. Но утешься: и тебя не пустят в рай. Справа — подлость. Слева — подлость. Выбирай. Выбрать меньшую решаешь наконец. Вроде правильно, а всё-таки подлец. Мир — хорош, но, как наждак, шероховат. Каждый в чём-то перед кем-то виноват. Били каждого — за что, не разобрав. И поэтому никто из нас не прав. 1970

Ноющий Ной

По службе рос. Корпел. И вот за все старания награда: сплошная ширь разлитых вод и в ней огрызок Арарата. Позавчера улёгся шторм. Сижу, заткнув окурок за ухо. Играют рыбы. Рыбам — что? Они зовут потопом засуху. Просеребрится осетрина армадой лёгких субмарин. Сижу и ною комарино о том, что жизнь была малина. А тут разгул аквамарина и никаких тебе малин… 1977

«Бросьте. Это не жестоко…»

Бросьте.

Это не жестоко. Просто будет больше света. Потому сегодня столько ампутированных веток. Потому не хмурьте лица. И потом — не в этом дело. Ибо всё должно ветвиться до известного предела. И в раздвинутых преддверьях изумлённого апреля — что вы, право, о деревьях? На себя бы посмотрели! …Запредельно, звонко, резво полоснёт пила по ветви — и морозные рассветы серебрят монету среза… 1976

Числа дробные

По первобытной прерии брёл человек во мгле — одна двадцать пятая племени, единственного на Земле. Он брёл, счастливый, израненный, обрадовать свой народ, что выжил в драке неравной он, а не махайрод. Веков череда громадная затем проползла — и что ж? Одна четырёхмиллиардная, ты-то куда идёшь? Всё размножаешься, возишься, твердишь: «Люблю», «Не люблю…» звенит, истончась до волоса, твоя приближённость к нулю. 31 октября 1980

«Выходит в океан и сёмгу тралит…»

Выходит в океан и сёмгу тралит лирический герой. Живёт в палатках, строит магистрали лирический герой. Куёт металл, минут не тратя даром, лирический герой. Вы думаете, кто придёт за гонораром — лирический герой? 1980

В защиту коррупции

Если к власти приходит идея и стремится, о людях радея, добродея отсечь от злодея, до небес огород городя, — как на ярмарке ревностный пристав, я тогда озираюсь, неистов, и глазами ищу карьеристов, в изобилии их находя. Лизоблюды! Родные! Вылазьте! Перестройте себя, перекрасьте — и галопом туда, где у власти обладатели чистых сердец! Огородами, путаясь в жите, добегите! А как добежите — подсидите их там, разложите! А иначе нам полный абзац! 2002

Быт

Жизнь страшна, смешна или скучна Не постигнуть этого пока нам. Выйдешь в кухню — ну а там жена с молотком бежит за тараканом. Яростна, как селевой поток, и прекрасна, словно божья кара, занесёт разящий молоток — и прикончит с третьего удара. 1983

Недоумённое

Кто был никем, тот станет всем. Эжен Потье

Не пойму я что-то схем битвы двух систем. Почему я стал никем, если не был всем? И тогда ходил в шмотье, и сейчас — в шмотье. Что ты знал, Эжен Потье, о моём житье? Ладно. Рябчиков не ем. Ну а перед тем? Почему я не был всем, если стал никем? 1992

Из Генри Лонгфелло

(вольный перевод)