Бал-маскарад
Шрифт:
Распевая себе под нос какую-то французскую песенку, Катрин принялась гладить платье. Вдруг ее внимание привлекла шкатулка, которую Жорж в спешке оставила на туалетном столике. В этой шкатулке из резного дерева Жорж хранила драгоценности и ценные бумаги. Она обычно прятала шкатулку в свой дорожный сундучок. Как она говорила, «подальше от любопытных глаз», потому что в гримерной после спектакля набивалось много народу. Настойчивые поклонники штурмовали двери французской актрисы, чтобы выразить ей свое почтение, подарить корзину цветов, вручить презент и приглашение на ужин в ресторане. Коллеги по театру, артисты труппы, музыканты, костюмерша, декоратор, осветитель, суфлер, гример – кто угодно мог зайти в гримерную.
Катрин вспомнила, что подруга
Катрин просто сгорала от любопытства. Она хотела хотя бы глазком глянуть на украшение. Актриса, напрочь, позабыла об утюге. Она взяла в руки ларец и с замиранием сердца открыла его. Какого же было ее разочарование, когда она обнаружила, что в шкатулке не было драгоценностей, а лежало несколько писем. Адресованы они были «очаровательной мадемуазель Жорж от верного поклонника Павла Михайловича Дашкова». В одном из своих писем Дашков был очень настойчив. Он просил, он умолял, настаивал на том, чтобы Жорж пришла в назначенное время в отель на Невской набережной, где для нее были сняты роскошные апартаменты. «Милая, очаровательная мадемуазель Жорж, вы моя муза, повелительница моего сердца. Сегодня я жду вас в номере-люкс с видом на Неву, по адресу: Невская набережная, гостиница «Тройка», комната «15». Приходите! не пожалеете, я приготовил для вас чудный русский сувенир с камушками, чистота которых, их размер и огранка, говорят о моей великой и чистой любви к вам».
Катрин так увлеклась чтением, что совершенно забыла об утюге. Когда она взглянула на платье, то ужаснулась, белые кружева, которые были главным украшением платья, были безнадежно испорчены. Схватившись за голову, Катрин побежала за помощью к костюмерше, в надежде, что та одолжит ее новыми кружевами. В тот момент, когда Катрин в панике выбежала из гримерной, в уборную французских актрис прошмыгнула какая-то тень. Фигура была завернута в темный плащ. Это была не молодая уже дама, одетая без пышности и не по моде, но и не прислуга. Дама с опаской оглянулась по сторонам, удостоверилась, что в комнате никого нет, и принялась шарить на туалетном столике, явно что-то разыскивая. Найдя письма в ларце, женщина злорадно улыбнулась. Она засунула их в рукав и направилась к выходу. Но в эту минуту дорогу ей загородил директор театра.
– Кто вы?! Что вы тут делаете?! – грозным голосом спросил Мишин, строго глянув на незнакомку поверх очков. – Посторонним тут быть не положено.
– Я-я-я, знакомая … мадемуазель… Жорж, - пролепетала непрошеная гостья. От испуга она даже начала заикаться.
– Вы – знакомая мадемуазель Жорж? – Мишин недоверчиво посмотрел на даму.
– Да. Верней сказать, я всего лишь посредник между актрисой и неким молодым человеком, знатным дворянином, имени которого я не смею открыть. Он направил меня сюда, чтобы я передала Жорж записку.
– А-а-а, понятно, - сказал директор. – Но вы же видите, что ни мадемуазель Жорж, ни ее подруги сейчас в комнате нет. Вам лучше подождать в коридоре.
– Конечно, я так и сделаю, - покорно сказала дама и вышла из гримерной.
Когда Катрин, запыхавшись, влетела в свою комнату, ее ждал нагоняй от директора.
– Катрин, как вы могли уйти, и не запереть за собой дверь! По театру шастают неизвестные люди.
– Ой, простите меня, господин директор, я больше так не буду делать. Я выбежала к костюмерше на минуточку. Мне надо было взять у нее кое-какой реквизит для завтрашнего спектакля, - говорила извиняющимся голосом Катрин, а за спиной прятала кружева. Она не хотела, чтобы кто-нибудь стал свидетелем ее оплошности.
– Ну, понятно, - директор замахал рукой, - не надо объяснений мадемуазель Катрин. – Я вовсе не сержусь
– Конечно.
– Кстати, вы встретили в коридоре даму в плаще? Она ждала вас, чтобы передать записку мадемуазель Жорж.
– Даму…в плаще? Нет. Я никого не встретила в коридоре.
– Странно все это, – пробурчал себе под нос Мишин.
– Мадемуазель Катрин, в ваше отсутствие эта неизвестная дама дожидалась вас здесь. Если она убежала, значит, у нее были недобрые намерения. Осмотрите комнату, все ли вещи на месте?
Катрин быстро осмотрела комнату. Туалеты Жорж и ее были на месте. На туалетном столике ничего не пропало. Тогда она заглянула под кровати. Оба дорожных сундучка были нетронутыми. Украшения Жорж лежали на дне ее сундучка в целости и сохранности. Катрин поспешила заверить директора театра, что ничто из вещей не пропало. То, что из деревянной шкатулки Жорж пропало несколько писем, Катрин не заметила. Она сильно бы удивилась, если бы ей кто сказал, что из-за пропавших листочков тисненой бумаги будет зависеть дальнейшая судьба ее подруги…
* * *
Неизвестная дама в плаще, которая проникла в театр, была компаньонкой Татьяны Капитоновны, матери офицера Болотова, за которого собиралась замуж Жорж. Даму звали Евдокией Митрофановной Лапшиной. За волевой и решительный характер и страсть к приключениям ее прозвали капитаншей. Ее муж был военным, дослужился до чина капитана артиллерии. Евдокия Митрофановна рано овдовела, детей у нее не было. С мужем они не нажили капитала. Поэтому жизнь ее могла стать серой и скучной, если бы она не стала приживалкой в доме Болотовых. Живя на чужих хлебах, так сказать из милости, капитанша старалась с лихвой отработать свой хлеб. Она была хорошей компаньонкой, предугадывая желания своей хозяйки. Евдокия Митрофановна вовремя подавала книгу, когда Татьяна Капитоновна желала почитать, укрывала ее ноги пледом в прохладные дни, сопровождала ее на модные заграничные курорты и в церковь на богослужения. И даже вместо прислуги иногда за обедом разливала чай. В общем, старалась прислужиться во всем.
Смолоду капитанша была некрасивой, полноватой дамой с рыжей копной волос. Докучали ей и веснушки. Кавалеры ее избегали, отдавая предпочтение ее хорошеньким подругам. И только капитан Лапшин позарился на небольшой капитал, который родители некрасивой Евдокии давали ей в приданое. Потому став зрелой дамой, капитанша обиды не забыла, она страшно не любила молоденьких барышень, ревнуя к их молодости и красоте, и докучая им по мере возможности. Поэтому красивую и талантливую Жорж невзлюбила с первого дня, как только та появилась в столице.
Будущую невестку не любила Татьяна Капитоновна, она называла Жорж «наказанием для семьи Болотовых, ниспосланным свыше». Но она не знала, как расстроить свадьбу сына с легкомысленной актрисочкой. Евгений показал характер и настроен был решительно, невзирая на мольбы матери. Поэтому Лапшина, чтобы доказать свою преданность Татьяне Капитоновне, с большим рвением приступила к слежке за французской актрисой.
За неделю капитанша знала все расписание Жорж. Знала, в какие часы мадемуазель занята в театре на спектаклях и репетициях, в какие часы обедает и ездит в парикмахерский салон. Не трудно было установить и сердечные привязанности примы. Более всего Жорж привечала молодого Дашкова. В своих ухаживаниях он был настойчив, проявлял небывалую для себя щедрость и вел себя как галантный кавалер. Естественно, Жорж не устояла и ответила на ухаживания Дашкова. Все бы хорошо, но у Лапшиной не было доказательств бурного романа актрисы с Дашковым. Тайно проникнув в театр, в гримерную Жорж, Лапшина нашла в шкатулке на туалетном столике письменные доказательства неверности Жорж своему жениху Евгению Болотову.