Бал-маскарад
Шрифт:
Граф Аракчеев был высоким худощавым мужчиной средних лет с крючковатым носом. Его серые водянистые глаза пронизывали собеседника насквозь. Аракчеева многие побаивались за жестокий характер и за неприятную манеру за всеми следить, даже за высокородными дворянами. Именно этот человек создал военные поселения, в которых всех: и мужиков, и баб заставляли заниматься муштрой, изучать военную науку. Для всех шилась военная форма по единому образцу, утвержденному министром-«новатором». С утра крестьяне работали в поле, порались возле скотины, женщины готовили обед и хозяйничали по дому. Во второй половине дня унтер-офицер выгонял деревенских жителей из хат на плац для проведения военных занятий.
Это была какая-то пародия на военные лагеря, в которых проходили обучение новобранцы. Военные поселения, основанные, главным образом, в южных регионах, вызвали массовое недовольство крестьян, которым осточертело заниматься непривычным для них делом. В селах, один за другим, вспыхивали бунты, недовольные хватали в руки вилы, топоры и шли крушить деревянные казармы, врывались в избы, где жили унтер-офицеры и расправлялись со своими мучителями.
* * *
«Так не далеко до Пугачевского бунта! – говорили перепуганные помещики окрестных сел. Сначала восставшие сметут военные поселения, а потом кинутся поджигать наши усадьбы, и убивать хозяев.» В имении Борщевских также было неспокойно. Старик Борщевский был крайне недовольный решением Аракчеева. В доме Игната Петровича собирались знакомые помещики. Они вели длинные дискуссии относительно последних событий.
– Не понимаю! Что то за чертовщина?! Какой дурень придумал эти военные поселения? – возмущался разгневанный барин Иван Григорьевич Малеванный. – Спрашивается, зачем они нам на юге? Если и начнется война, то Наполеон с армией пойдет на Москву, с востока, через Польшу. Там, в Польше, у него усиленный корпус маршала Даву стоит, и коммуникации готовы.
– А, может, Аракчеев думает, что французы с юга вторгнутся в наши земли? – предположил седоусый Кондрат Степанович Науменко. – Говорят, у Наполеона на одном из островов в Средиземном море уже готова операционная база, и боеприпасы завезены. А недавно там высадился многотысячный французский отряд.
– Может и так случиться, - сказал Игнат Петрович Борщевский. – Наполеон-то, Мальту захватил! И теперь там развевается французский флаг.
– Как это? – не поверил своим ушам Малеванный. – Как корсиканцу едалось захватить Мальту, этот же остров неприступный. Как французам удалось его захватить?
– А вот так, хитростью, не знаешь как, - ворчал Борщевский. Он повернулся спиной к собравшимся и что-то искал в книжной шкафу. – Пресной воды на острове же нет, ни одной речушки. Вся питьевая вода, которую потребляет население и домашний скот, привозная. Воду завозят с близлежащих островов или с материка. Вот – справочник стран Европы! Нашел наконец-то! – Игнат Петрович положил книгу на стол и торопливо стал переворачивать страницы.
– Что ты ищешь? – спросил заинтересованно Кондрат Науменко.
– Да ищу карту, где находится этот остров в Средиземном море. Все! Нашел! – Игнат Петрович ткнул пальцем в карту и полностью закрыл им Мальту. Такой маленький остров оказался. – Подходите ближе, господа, посмотрите на карту. Вот Западная Европа. Вот Средиземное море. Вот этот клочок суши – остров Мальта. Тут стояли французские корабли, с этой стороны плавали английские корабли, вот тут стоял русский флот, которым командует адмирал Чичагов.
– Ну и скажите, на милость, что здесь делал наш флот? Куда смотрел Чичагов, если у него под носом французы вторглись на Мальту? – спросил Малеванный и посмотрел на приятелей: - У нас под носом взяли неприступную крепость, которую не смогла захватить даже многотысячная турецкая армия
– Мне, кажется, что Наполеон специально захватил Мальту, чтобы она не досталась его вечным врагам англичанам, - сказал Кондрат Науменко. – Он до сих пор не может им простить своего поражения в Трафальгарском сражении. Когда английские моряки под командованием адмирала Нельсона полностью уничтожили французский флот.
– А мне кажется, что Мальту захватили, чтобы досадить царю Александру! – сказал Борщевский тоном оракула. В голосе старого помещика появились таинственные и зловещие нотки: - Наполеон знал, что отец нынешнего царя, Павел Первый, покровительствовал Мальтийскому ордену. Его даже избрали великим магистром. В Эрмитаже, в Голубом зале, висит огромный портрет императора Павла I, где он изображен в парадном мундире с наградами. Среди прочих орденов Павел одел и Мальтийский крест.
– Откуда это тебе известно, Игнат? Ты что был в Петербурге? Тебя приглашали в Зимний дворец? – заинтересованно, в один голос, спросили у Борщевского его приятели. Они были приятно удивлены возвышением Борщевского при дворе. И хотя русские цари частенько облагодетельствовали и осыпали милостями украинских дворян и архиереев, помещикам из Киевской губернии вдруг показалось, что их обошли вниманием. Им стало чуточку завидно, что Борщевский возвысился и стал выше их.
– Нет! – с достоинством ответил Игнат Петрович. – В Петербурге я не был, но точно знаю, что портрет существует. Об этом мне рассказывала внучка моя Флора.
– А-а-а, - немного разочарованно сказал Малеванный, - понятно. Княжна Безбородко должна хорошо знать северную столицу. Ее приемный отец был канцлером, министром иностранных дел.
– Иван Григорьевич, не серди меня, пожалуйста! – побагровел от злости старый Борщевский. – Флора, прежде всего, моя внучка! Она нашего рода – Борщевских, а не Безбородко. Он только помог в ее воспитании.
– Да не спорьте вы, господа, примерял друзей Кондрат Науменко. – Главное, что княжна Флора здорова. Ей бы сейчас еще жениха хорошего найти да деточек побольше! А кто родной отец, кто - приемный – какая разница!
– старый Кондрат махнул рукой, давай понять, что спорить тут не о чем.
– Идемте, господа, лучше водочки выпьем и пообедаем, а то у меня уже в животе урчит. Разговорами о политике сыт не будешь.
– А ты дело говоришь, Кондрат! – засмеялся Борщевский. – Что мы тут все обсуждаем высшие материи, как внук мой Богдан говорит. Шановне панство, приглашаю всех за стол.
* * *
В далеком Петербурге графу Аракчееву и дела не было до того, что киевские помещики недовольны были его политикой, а особенно военными поселениями. Министр даже не знал деда княжны Флоры, старого Борщевского, и его приятелей, у него и до того дел было по горло. Аракчеев был озабочен поездкой царя в Европу и его довольно длительным отсутствием, он имел тревожные новости для Александра I. Аракчеева беспокоила деятельность тайных обществ, стремившихся к свержению царской власти. Александр об этом еще не знал, поэтому, как только царский кортеж въехал в Зимний дворец, министр поспешил лично встретить царя. Царь был неприветлив, хотя и тактичен как всегда. Он прошел в свой кабинет, за ним проследовал Аракчеев. Заискивающе министр посмотрел на своего властелина и подобострастным голосом спросил: