Балансовая служба

Егоров Андрей Игоревич

Да и вообще, гул редко пускают в первичную реальность. Говорят, там очень опасно. И тут ты…

Такая удача… Мне и во сне не могло присниться, что в Надмирье я когда-нибудь встречу человечка.

И такого милого, такого симпатичного…

– Хотел бы разделить твою радость, но не могу, – заметил Митрохин и выкрикнул, будучи не в силах терпеть издевательства:

– Немедленно развяжи меня, стерва паршивая!

– Я бы развязала тебя с удовольствием, но, боюсь, ты будешь доставлять мне неприятности. Я и так, между нами, девочками, говоря,

из-за возможности обладать тобою преступила закон.

– Я никому не принадлежу! – выкрикнул Митрохин. – Я сам по себе. Ясно?

– Ты такой смешной, Люци, – Лилит всплеснула руками, – и обидчивый. Можно, я тебя Люци буду называть, или ты опять кричать начнешь?

– Нет, нельзя! И вообще я тебя обманул, меня зовут вовсе не Люцифер. У меня нормальное, человеческое имя.

– А как тебя зовут?

– Неважно, – буркнул Митрохин, – и вообще, почему у главы Балансовой службы имеется имя, а у его подчиненных одни сплошные числа?

– А Люцифер и означает первый, – пояснила Лилит. – Разве ты не знал?! Ой, у меня к тебе столько вопросов. Прежде всего как ты здесь оказался? И еще. Признайся, ты, наверное, знал, что здесь буду я? Потому и забрался в Надмирье. Ой, что я говорю. Ты же не мог бы забраться сюда сам.

Но как ты здесь тогда оказался?

– Перестань тараторить! – вконец рассвирепел Митрохин. – Заткнись! Заткнись! Заткнись! Я вообще уже ничего не понимаю! Я не понимаю, как я здесь оказался! Я не понимаю, что это за место!

Я не понимаю, как устроен мир! Я ничего не понимаю. Ничего!!! – Последние слова он проорал с такой силой, что у него зазвенело в ушах.

– Может, тебе рассказать что-нибудь интересное? – вкрадчиво спросила Лилит, не обращая внимания на вопли пленника. – Чтобы ты хоть что-нибудь начал понимать.

– Сначала развяжи, – попросил Митрохин.

– Пока не могу.

Иван Васильевич выгнулся дугой и затих. Из уголка его глаза покатилась слеза. Гула в мгновение ока оказался рядом и слизнула соленую влагу Длинным влажным языком.

– Какая сладость! – проговорила она, и пленник с ужасом заметил, что ее глаза на миг вспыхнули огнем.

Побыв еще некоторое время рядом с Митрохиным, осторожно касаясь его тела (Иван Васильевич от ужаса весь вспотел), Лилит отошла и уселась на пол.

– Итак, задавай вопросы. Что именно ты хотел бы узнать?

– Что это за место?

– А ты разве не знаешь?! Надмирье. Высшая реальность. Она находится над первичной реальностью. После того как наши предки достигли вершин магического совершенства, мы перенеслись сюда, став божественной силой. Здесь наше обиталище. Здесь наша царство. А в вашей первичной реальности мы почти всесильны. Именно потому, что находимся здесь. В общем, это сложно объяснить. Но мы для вас словно боги. Мы управляем вашими жизнями. Верим, что в этом наше предназначение. Следить за тем, чтобы вы ничего не сделали с миром.

– Ага, конечно, – пробормотал Митрохин, – следите вы хорошо, как я погляжу.

– Ты чем-то недоволен? – удивилась гула.

– Что такое

Балансовая служба? – спросил пленник, проигнорировав ее вопрос.

– Изначально в первичную реальность мог перенестись любой из наших. Но потом начались неприятности. Джинны гибли в схватках друг с другом, оказывая помощь тому или иному своему подопечному. Много безответственных и нечистых на руку наших переносились туда. Дошло даже до того, что первичную реальность наводнили ифриты.

Кстати, о них люди знают больше всего. Скажи им, джинн – сразу представляют какого-нибудь ифрита. В общем, Люцифер решил урегулировать этот вопрос и создал Балансовую службу. Чтобы все было организовано как надо, и к вам отправлялись только самые достойные и умные для регулировки антропоморфных полей.

– Какие еще антропоморфные поля?! – не сдержался и заорал Митрохин. – Что это, черт их дери, такое?!

– Ты такой аппетитный, когда злишься, – Лилит облизнулась.

– Это еще что значит? – насторожился пленник.

– Так бы и съела тебя целиком.

– Эй-эй, – прикрикнул на гулу Иван Васильевич, – надеюсь, людоедством мы не увлекаемся?!

– Что ты, конечно, нет. Просто я выразила восхищение твоими формами. Наши мужчины все такие жилистые, каменные, а ты на ощупь мягкий и нежный, – Лилит ухватила пленника за бок, и он вскрикнул тоненьким голоском «ой-ой-ой», – ух, какой же ты сладенький.

– Оставь меня в покое… Расскажи лучше, что такое антропоморфные поля.

– Оставить тебя? Ну уж нет…

– Поля! – проорал Митрохин.

– Как хочешь! – обиделась Лилит. – Как бы тебе объяснить…

– Объясняй по-человечески.

– Ну хорошо, антропоморфные поля, как у нас говорят, – это поля человеческого стада. Вообще-то мистикократические сложности мне никогда не Давались. Давай я лучше расскажу тебе, какая у нас бывает любовь. Тебе это, наверное, очень интересно?

– Нет! – отрезал Иван Васильевич. – Мне интересно, когда ты меня наконец отвяжешь!

– Разумеется, после того, как вдоволь тобой наиграюсь, хо-хо-хо, фу-уф. – Ладонь гулы упала на живот пленника. Митрохин непроизвольно дернулся и закричал, потому что Лилит запустила руку ему под рубашку и принялась царапать его тело острыми, как бритвы, ногтями. – Нет, ну какой же мягкий. Какой податливый. Это просто восхитительно.

– Не надо! – закричал Иван Васильевич. – Пусти меня, стерва!

Но Лилит и не думала отпускать пленника.

Вместо этого она забралась на кровать, села на него верхом, обхватила ногами и прижалась к нему всем телом.

– Я знаю, чего ты хочешь, – поведала гула и укусила Митрохина за ухо, так, что он вскрикнул от боли и задергался. На шею закапала кровь из прокушенного органа слуха.

И пришлось бы банкиру совсем несладко. Но как раз в то мгновение, когда он взывал ко всем богам, умоляя сохранить ему жизнь, могучий удар сорвал дверь в обиталище рыжеволосой Лилит с петель. Митрохин вздрогнул всем телом, ожидая увидеть на пороге плечистых балансировщиков.